Тарра. Граница бури. Летопись первая

Светлые краски стали блекнуть, сквозь песню деревьев прорвался скрежет, словно кто-то вел железом по стеклу. Это был конец — был бы, если б не ударивший в распадающуюся радугу багровый луч и не сорвавшиеся с губ Романа заклятья. Эльф не знал, из какого языка приходят слова, но они приходили, и в багровом зареве огромным глазом проступила чернота. Возвращающий камень ответил ослепительной искрой. Тьма и Свет. Проклятый и Светорожденные. Что из них есть добро? Что зло? Или это лишь две стороны одной монеты? «Верь мне!» — умолял, убеждал, приказывал Эрасти Церна… Святой. Проклятый. Умирающий. Вернувшийся.

Во Тьме начинал проступать Свет, в Свете зарождалась Тьма. Кольцо отражало свет талисмана, или это Возвращающий Камень впитывал, вбирал в себя черные глубины. И когда они стали неотличимы, Роман резким движением разорвал на Герике рубашку и прижал отцовский амулет к белой, как сама смерть, коже напротив сердца. Женщина запрокинула голову в беззвучном крике. Вихрь невозможно синего цвета вырвался из зеницы Возвращающего Камня и, ударившись о кольцо Эрасти, ринулся куда-то в бесконечность. Вслед за ним черной стрелой устремился луч, порожденный оком Тьмы.

4

Эстель Оскора

Здесь опаздывали все — те, из Сада, слишком медленно закрывали свою калитку, это, наверху, слишком медленно опускалось на наши головушки, ну а мы слишком медленно тащились… Хоть это и глупо, но, окажись у меня в руках хоть что-то, похожее на оружие, я бы чувствовала себя уверенней. Увы, единственное, что мы могли, — это укрыться в Саду. Я снова наорала на свалившуюся на мою голову дурищу и заставила идти быстрее. Голову я больше не задирала — и так ясно, что преследователь ударит сверху.

Моих бешеных усилий хватило на то, чтобы добраться до калитки, когда в щель еще можно было просунуть руку. Именно это я и сделала. Разумеется, добрые хозяева также приналегли, но резкая боль меня лишь подхлестнула. Я рывком распахнула дверцу и буквально зашвырнула свою нелепую попутчицу в Сад. Затем моя рука скользнула по мокрому дереву, я выпустила калитку, и та не замедлила захлопнуться перед моим носом. Она не просто закрылась — она исчезла, словно никогда не существовала. Я упиралась в холодный ноздреватый камень. Сад был для меня потерян, зато я получала все шансы заменить давешнюю девчонку на радость охотившейся за ней твари. Что ж, будем надеяться, юная коровушка заменит меня на этом их… весеннем пастбище. Я прижалась спиной к древним камням и наконец посмотрела вверх.

Туман сбился в плотное низкое облако, которое расположилось как раз над моей головой. Мутно-серые клубы, меняя свои очертания, опускались ниже и ниже. И тут мне повезло: моя нога обо что-то споткнулась, и это что-то оказалось прекрасным камнем. Камнем, который я могла не только поднять, но и бросить. В схватке с туманным монстром это вряд ли могло помочь, но человек — странное создание, когда он что-то держит в руках, ему становится не так страшно. Я с каким-то болезненным нетерпением наблюдала за охотником, который, похоже, изготовился к броску. Белесые клубы разошлись, выпустив омерзительные скрюченные лапы — похожие на птичьи, но огромные и покрытые чешуйчатыми наростами. В каждой лапе поместилась бы пара таких, как я, а я все равно прикидывала, куда бросить камень, — ведь если есть ноги, значит, должны быть и крылья, и голова, и сердце. Проверить это мне не удалось.

Два луча — ярко-синий и черный, как уголь или траурный бархат, — прорезали клубящуюся муть. Нечто наверху, испустив высокий скрежещущий визг, распалось тысячей туманных хлопьев, а лучи слились в узкую дрожащую дорожку, ведущую куда-то вверх. В тот же миг моя рука ощутила шершавые доски — калитка вернулась на прежнее место, стало быть, опасность миновала.

Наносить визит хозяевам, закрывающим дверь перед носом тех, кого хотят сожрать, мне не хотелось. Я давно уже забыла, кто я и откуда пришла, но что-то сохранившееся в моей выгоревшей памяти твердило: меня никто нигде не ждет, и возвращаться, в общем-то, некуда и незачем. Пресловутый сад, может, и был подходящим убежищем для девицы, которую я туда загнала, но засыпанная белыми лепестками травка хороша, когда у тебя есть что-то еще. Нельзя же веками бродить средь цветущих дерев и пугать бабочек.

Я еще раз взглянула на мерцающую в воздухе тропу — возможно, когда-нибудь я прокляну тот миг, когда на нее встала, но это только «возможно». Терять мне было нечего, а покоя я не искала никогда.

И я решительно ступила на темную дорожку.

Глава 10 2228 год от В. И. 28-й день месяца Зеркала — 10-й день месяца Волка Нижняя Арция Таяна. Гелань

1

— Ты хорошо помнишь? Огонь был именно синим?

— А то ж, проше дана кардинала! — Зенек с ходу осваивался в любом обществе. Племянник Красотки Гвенды с коронованными особами и высшими клириками вел себе ничуть не почтительнее, чем с войтом родимого Белого Моста, но нового кардинала Таянского и Эландского это не раздражало.