Тарра. Граница бури. Летопись вторая

— Рад. И одновременно в ужасе. — Эмзар задумчиво повертел в руках изящную подставку для перьев, а потом бросил ее на стол, да так неудачно, что ни в чем не повинная вещица свалилась на изысканный золотистый ковер. — Как правитель, я до безумия рад, что змеи избавили нас от своего присутствия. Останься они тут и начни разговоры о том, что Светорожденным нет дела до смертных, что мы должны спасать себя и так далее, у нас могли бы быть крупные неприятности. Но я боюсь, Клэр… Они не просто так ушли. Они замышляют убийство.

— Но… Я не понимаю…

— Я должен тебе сказать, что Тина, — Клэр при звуках этого имени вздрогнул, как от удара, — Тина была убита по ошибке. Эанке нужна Эстель Оскора. А я отпустил их с Астени вдвоем!

— Звездный Лебедь! Я так хотел пойти с ними, — простонал Клэр, — но, может быть, еще не поздно!

— Поздно, Клэри. Эанке опережает нас больше чем на сутки. Гнаться за ней почти бессмысленно. И потом, ни ты, ни я не можем покинуть Убежище, а открыть тайну кому-то еще… Я не уверен, что моя племянница увела с собой всех своих сообщников.

— Но Астен — твой брат…

— Да. А Герика — его Эфло д’огэр, — Эмзар сжал кулаки, — и все равно я вынужден предоставить их самим себе. От нас тут ничего не зависит. Может быть, их не найдут. А если найдут, справиться с Астени непросто. Да и судьбу Эстель Оскора вряд ли кто может угадать. Они вступили на свою дорогу, и они пройдут ее до конца, а как и когда он наступит, нам знать не дано.

— Хорошо, — вздохнул Клэр, — пусть будет так. А что будем делать мы?

— Готовиться к походу. Весной вспыхнет война, и клан Лебедя примет в ней участие на стороне Эланда и Кантиски.

Глава 8 2228 год от В. И. 27-й день месяца Звездного Вихря Большой Корбут Озерная Пантана. Босха

1

Солнце еще не показалось над зубчатым горным гребнем, но света, чтобы провести коней узкой горной тропой, Рамиэрлю хватало. Хвала Великому Лебедю, дорога для лошадей пока годилась. Топаз шел спокойно, но Перла упрямилась, и Роману все чаще приходилось останавливаться и уговаривать кобылу сделать еще шаг.

— Честное слово, дорогая, — не выдержал наконец эльф, — я начинаю подозревать, что в твоем роду был осел. — Перла обиженно повела ушами, но с места все же сдвинулась.

Зимнее утро в Корбутских горах выдалось красивым, но неуютным. Было очень ясно и очень холодно, и Роман знал, что чем выше они поднимутся, тем будет холоднее. Собственно говоря, настоящий подъем он начал вчера, а до этого петлял по долинам рек и ручьев, стараясь отыскать для перехода место поудобнее. Прав ли он оказался в своем выборе, покажет самое ближайшее будущее. Пока тропа, по которой они шли, была вполне проходимой и вела в нужном направлении, но вот от Уанна по-прежнему не было ни слуху ни духу, хотя Рамиэрль не сомневался — когда маг-одиночка сочтет нужным, он его отыщет. Пока же нужно просто идти вперед.

Если не начнутся зимние вьюги и не придется бросать лошадей, путь через Большой Корбут может занять пару месяцев, после чего он окажется в тех самых Ларгах, про которые много наговорено и написано, но точно ничего не известно. Кроме того, что туда ушел и там сгинул Эрасти Церна, а Циала смогла вернуться. Если же за первой горной цепью встанут вторая и третья, а некоторые источники утверждали именно это, придется зазимовать, снегопады отрежут дорогу не только вперед, но и назад…

Громкий лай оторвал эльфа от ставших привычными мыслей и расчетов. Оскорбленная собачьей неучтивостью Перла не выдержала и пронзительно заржала. Уже почти рассвело, и эльф видел не красноватый контур живого существа, а самого пса. Очень крупное животное, размерами сравнимое с эландским волком. Светлая, с бежеватым отливом шерсть, пушистая и густая. Темно-коричневые «чулки» и маска на морде. Уши обрублены, а у пастушеских племен существует обычай рубить собакам уши, чтобы в них не мог вцепиться волк. Значит, собака пастушья… Это могло быть и хорошо — горцы наверняка знают дорогу, и плохо — если хозяева пса окажутся недружелюбными.

Эльф ожидал, что за первой собакой последуют другие. Если поблизости деревня или стадо, их должна охранять целая свора, но пес был один. Собака подлетела пушистым вихрем, она явно устала — светлые бока ходили ходуном, язык свешивался из открытой пасти чуть ли не до земли, не скрывая тем не менее отменных клыков. Либер стоял спокойно, на всякий случай положив руку на рукоятку кинжала, но пес нападать не собирался. Он даже не стал обнюхивать незнакомца, а до лошадей и вовсе не снизошел. Отчаянно виляя хвостом и то лая, то тоненько поскуливая, волкодав совершил несколько кругов вокруг Романа, немного отбежал в ту сторону, откуда пришел, и оглянулся, уставившись на барда. Тот продолжал стоять, с удивлением наблюдая за собачьими выходками.