Тарси

В то, что преграда убьет его, Терех поверил сразу. И продолжал верить даже когда Джай взял и шагнул прямо в слепящую завесу. Он только удобнее перехватил гайн, который так и не убрал в ножны, и приготовился ждать.

Джай не знал, что с ним происходит, и почему он делает то, что делает. Он словно перестал быть самим собой, и от этого юноше было так страшно, как никогда в жизни. Даже когда клинок Дерена ар-Тана пробил его грудь, и он осознал, что с такой раной ему не выжить, молодой лорд так не боялся.

Он снова почувствовал себя стоящим на тренировочной площадке, и смерть опять подбиралась к нему со всех сторон. Только на этот раз его враг был намного могущественнее и страшнее, а его руки были пусты, у него не было даже гайнов, чтобы отразить удар. Хотя, что могли эти крохотные искры противопоставить надвигающейся стене алого пламени, жадно пожирающего все на своем пути?

Но тот, другой, которым он теперь был, не боялся этого врага. Только с безразличием смотрел на происходящее. Как если бы все происходило именно так, как и должно было происходить. Но потом впереди загорелся маячок, который настойчиво звал его, и Джай пошел на этот хрупкий отголосок истинного света.

Он шел по пустым коридорам замка, стараясь не потерять ориентир. Иногда по бокам появлялись какие-то блики. Но они были такими слабыми, что мгновенно растворялись в окружающей тьме. Они не имели никакого значения. Важным был только дрожащий язычок белого пламени где-то там впереди. И еще Терех, осколок серого монолита – надежная опора, от которого шла тонкая светящаяся нить к еще одному огоньку. Тот светил неровно, разбрасывая вокруг себя искры.

А потом все потеряло какое-либо значение, потому что он увидел ЕЕ. Прекрасная, ОНА сверкала и переливалась всеми цветами радуги, серебристо мерцая и наполняясь жизнью, ОНА звала.

"Останься",– сказал он кому-то за спиной, а потом шагнул к НЕЙ, и ОНА приняла его в свои объятья.

Он потянулся к НЕЙ, и ОНА обволокла его со всех сторон. Языки света, словно струи жидкого белого пламени, стекали по его лицу, волосам, по всему его телу, не обжигая, но даря благодатное тепло, успокоение, счастье.