Тарси

И куда они так спешат? Такая замечательная прохлада. Так приятно висеть на чьих-то руках, не прилагая своих усилий для поддержания равновесия. Стоп, это ещё как? После пятой попытки веки, наконец, поддались и услужливо распахнулись. Поначалу взгляд не мог уловить ничего больше неясных теней, что наводило на мысль о том, что я всё ещё сплю и вижу странные и пугающие сны. Но проходит время, и в блёклом свете луны проявляются очертания людей. Двух, трёх, пяти, нет же, почти десяти! Ого, неужели такое количество людей пришло по мою душу? Как лестно. Хм, а разве я был один там? Помню… помню… собака была. Глазки у неё ещё полыхали. И зубки с коготками тоже. И голос ещё был, кажется женский. Шарлотта, ну конечно! Начал ошалело мотать головой в поисках монашки.

– А ну не вертись, грязный отступник!

Чья-то добродушная, не иначе, рука выдала мне ощутимый подзатыльник. Так стало даже лучше. Звёздочки, полетавшие пред взором, осветили окрестности, наконец, позволив мне осмотреть всё. Да, считая держащих меня двоих, целых двенадцать человек. Двенадцать! Из них десять носят мундиры армейской гвардии. А ещё двое, что самое мерзкое, рясы ордена Святой Марии. Вот и влипли же мы.

– Святой отец, этот пришёл в себя.

Меня вновь тыкнули в бок. Как грубо, чёрт возьми. Я не этот! У меня имя есть, болван неотёсанный.

– Что ж, превосходно. Ты слышишь меня, заблудший сын мой? – со мной заговорил один из адептов Святой Марии. Судя по красочности рясы, далеко не из самых последних. Честно, я попытался ответить утвердительно. Но пересохшее горло отказывалось воспроизводить какие либо звуки понятнее, чем хрипение.

– Что ж, вижу, что слышишь. Как же это низко. Вызвать демона в лесу, да к тому же так близко со Святым градом. Да ещё и одну из наших сестёр к этому совратить. Ужасный проступок, просто ужасный. Лишь святой огонь очищения сможет спасти твою заблудшую душу! – священник говорил пафосно, иначе не назовёшь, не иначе как на публику играет, зараза.

– Разве нас не учили прощать ошибки ближнего своего, – с усилием произнёс я. С каждым словом говорить было всё проще и проще.

– Господь судья тебе, заблудший сын мой. Проступки нужно искупать, дабы не совратить на неверный путь других добропорядочных служителей церкви, – бесстрастно парировал лысый священник.

Я украдкой бросил обеспокоенный взгляд на потрёпанную Шарлотту. Вот не повезло же, а.

– О, не волнуйся, заблудший сын мой, – похоже, святой отец заметил мой взгляд, – эта юное дитя не избежит твоей участи. Как же это возможно, столь ярая приверженица Святого учения и пособничать еретику, ай-яй-яй, – лысоголовый с разочарованным выражением на лице покачал головой.

– Она ничего не делала…. она ни в чём не виновата, – попытался вступиться за девушку я.

– Даже если так, – флегматично заметил мой собеседник, – она не помешала злодеянию, что приравнивает её к еретику.

Вот же невезуха. Как же можно было так влипнуть.

– Михаель?.. – хрипло донеслось откуда-то справа.

Я быстро бросил взгляд в ту сторону, и со смешанным чувством облегчения и тревоги, вздохнул. Шарлотта очнулась, и, похоже, была жива и здорова. Пока.

– О, ты решила присоединиться к нашей маленькой ночной беседе, Шарлотта Стендфилд. Какое горе для нашего святого ордена. Ведь епископ доверял тебе, как своей собственной дочери, – монах вновь сокрушённо покачал головой.

– Я здесь по личному приказу его преосвященства! – со слезами в голосе воскликнула девушка.

– Именно поэтому ты обращалась к силе демонов на той лесной поляне? Как же низко ты пала, сестра.

– Что ты здесь делаешь, Михаель. Ведь ты брат южного крыла!

– О, я получил небольшое повышение. Теперь я стою наверху западного крыла ордена Святой Марии, и направляю юные дарования, – монах лучезарно улыбнулся, – мне поручили следить за этой землёй, и каково же было моё удивление, когда один из подчинённых принёс весть о ком-то, столь похожем на тебя, вошедшим в деревню.

– Так это всё из-за того, что епископ поручил это задание мне, а не тебе.

– Замолчи, отступница!

Шлепок. В глазах всё ещё всё плыло, но понять, откуда взялся этот звук, было не трудно.

– Оставь её, шелудивый церковный пёс! – во мне клокотала ярость. Я всегда знал, что церковь лишь прикрывается добродетелью, а сама ведёт свои собственные тайные игры. Но как же это всё же низко. Да они ничем не отличаются от разбойников с большой дороги!

– Закрой свой грязный рот! – воскликнул один из держащих меня солдат, и я вновь удостоился знатной оплеухи.

– Ну, ну, сын мой. Ведь он нужен нам живым. Дабы показать всем не верующим в силу Его. Ведь вы не хотите вновь напортачить, да, дети мои?

Держащие меня гвардейцы сглотнули. Только сейчас до меня стало потихоньку доходить, что эти двое, те самый, с кем я пьянствовал в таверне в этот день.

– Оставьте его! – воскликнула Шарлотта, – он здесь вовсе не причём!

– Ооо, какое благородство, – усмехнулся доселе молчавший монах.

– Что ж, дети мои, думаю, процедуру казни пора начать. Ведь хворост уже собрали? – последний вопрос относился к стоящему поодаль солдату.