Таруса - древний город на Оке

«От Серпухова до Тарусы гор с каменем, и утесов, и лесов болших у берегов по обе стороны Оки реки, и ржавцов, и болот нет. А тотарове через Оку лазят везде, где придут. А на крепости деи они мест в воде, и где ставить острожки или иные какие крепости, не знают. А лесу блиско Оки реки верст по 10 и болши нет. А около Оки реки лес в верстах в дву и в трех осиновай, да липняг, да сосновое лесишка по пашням, а болшого соснового лесу, борового и дубового лесу дубровного нет». Дворяне Тарусского уезда в расспросе указали, что следы («знак») свай имеются «против села Дракина по конец озера». Крестьяне разных владельцев Тарусского уезда дословно подтвердили показания серпуховских посадских людей. В показаниях тарусского приказного человека Петра Мартынова и тарусских сверстных посадских людей говорилось, что «от усть-реки Тарусы, что под посадом, вверх по Аке реке до Олексипа и по Оке реке в сухоменное лето мель бывает супротив Спаса Лапотнова с Сулаю к Лодезу». Тарушане, как и серпуховичи, помнили о существовании свай по берегу, забитых во времена Ивана IV. И о татарских набегах 1591 и 1634 гг. тарушане сказали почти то же самое, что и серпуховичи: «в прошлом 99-м (1591. - Н.Г.) году… лезли Оку реку татарове под Торусою и под Спасом Лапотиным во многих местех вплынь. А признака и ныне в Оке реке тем сваем выше реки Торусы есть против деревни Алекинай. Да в прошлом же во 142-м (1634. - И. Г.) году… крымские тотарове Аку реку лезли в болшею дождевую воду под Торусою и под Спасом во многих местех. А Ока в те поры из берегов вылилась, мелей и бродов выше Торусы не было». Никаких укреплений тарушане не знали, «апрочь тех свай, что биты были по Аке реке в воде у берегу под Спасом… А лесов болших от реки Торусы вверх по Аке реке по обе стороны нет, пришли луги… до Олексина…, а по Оке реке от усть-реки Торусы по обе стороны до Олексина лесов больших нет». Когда московские уполномоченные попросили тарусского посадского старосту показать сваи, забитые при Иване Грозном, «староста Овдокимко, приехав противу Спасу села Лапотнаго в Спаском плесе в яру сказал, что сваи биты тут. И свай искали во всем Спаском плесе о московские стороны, да не нашли. А чаят староста тово, что те сваи сломала лдом нынешнею осенью». Крестьяне Тарусского уезда в дополнение ж приведенным известиям сообщили, что «татарове через Аку реку лазет вплавь во многих местах, где попалась, а бродов не ищут». «А береги у в Аки обо вылазныя. А гор с каменем и утесов и лесов болших, где для татарскова приходу засечь засека, от Тарусы до Любуцка нет» ¹⁸².

В «Словаре» П. Семенова искажена роль Тарусы как укрепленного пункта XVII в.: «В 1654 г., во время моровой язвы, Таруса сделана охранительным пунктом, через крепкие заставы которого никого не пропускали в Москву» ¹⁸³. Как освещают этот вопрос источники? 25 сентября 1654 г. в Калугу была послана грамота царевича Алексея Алексеевича, предписывающая делать засеки и заставы и никого с Московской дороги в Калужский уезд и из него не пропускать, чтобы не распространилось моровое поветрие. Грамоты аналогичного содержания были отправлены во многие другие города ¹⁸⁴. «Того ж числа послана такова ж грамота на Тулу к воеводе…, да к нему ж писано, чтобы отписал против прежнего и против сего государева указу в городы, на Кропивну, в Олексин, в Торусу, на Дедилов, к воеводам и к приказным людей о засеках дорог и о заставах и сторожах и о моровом поветрии, против сей грамоты» ¹⁸⁵. Таким образом, Таруса здесь - лишь второстепенное звено в общем кордоне, причем, во-первых, ничего неизвестно о том, были ли там в действительности устроены заставы и засеки дорог, во-вторых, как явствует из грамоты, отправленной в Калугу, цель кордона состояла не столько в том, чтобы не пропускать в Москву, сколько в том, чтобы не пропускать из Москвы, ибо эпидемия свирепствовала в центре, о чем сообщает и Павел Алеппский, передвигавшийся в 1654 г. вниз по Оке к Москве. Калугу он не характеризует как район эпидемии.

Впервые с распространением моровой язвы Павел Алеппский столкнулся в Коломне ¹⁸⁶. Правда, запись об этом относится к 20 августа 1654 г., а грамота царевича Алексея Алексеевича - к 25 сентября того же года. За месяц область распространения эпидемии, вероятно, расширилась и приблизилась к Тарусе и Калуге.

Во второй половине XVII в. Таруса считалась, очевидно, вполне «тыловым» городом. Сюда отправлялись на поселение захваченные в плен в Малой России черкасы. В документе 1660 г. указывается: «черкасские полоняники мужского и женского пола живут в Торусе и в Торусском уезде у торушан у всяких людей» ¹⁸⁷.

Военная служба тарушан

В Тысячной книге 1550 г. и Дворовой тетради 50-х годов XVI в. по Тарусе числился ряд детей боярских; причем многие из них были представителями знатных княжеских родов.