Тарзан - приёмыш обезьяны

Эсмеральда сняла свой красный передник и бешено размахивала им над головой, но Клейтон, опасаясь, что даже и это может остаться незамеченным, бегом бросился к северному мысу бухты, где был приготовлен сигнальный костер. Ему, также как и тем, кто, затаив дыхание, остались ждать у хижины, показалось, что прошла целая вечность, пока он добрался до огромного вороха сухих ветвей и кустарника.

Выйдя из густого леса на открытое место, с которого можно было различить суда, Клейтон был неприятно поражен, увидев, что на «Арроу» подымают паруса, а крейсер уже двинулся вперед. Быстро зажег он костер со всех сторон и помчался на самую крайнюю точку мыса, где, сняв с себя рубашку и привязав ее к сухой ветке, долго стоял, размахивая ею над головой.

Но суда все удалялись, и он уже потерял всякую надежду. Но огромный столб дыма, поднявшийся над лесом, привлек внимание дозорного на крейсере, и тотчас же дюжина биноклей была направлена на берег.

Оба судна повернули обратно: «Арроу» лег в дрейф, покачиваясь на волнах океана, а крейсер медленно направился к берегу. На некотором расстоянии он остановился, и шлюпка была послана к берегу. Когда она подошла, из нее выпрыгнул молодой офицер.

— Мосье Клейтон, я полагаю? — спросил он.

— Слава богу, вы пришли! — возбужденно воскликнул Клейтон, — может быть, и теперь еще не поздно!

— Что вы этим хотите сказать, мосье? — спросил офицер.

Клейтон торопливо рассказал о последних печальных событиях и попросил помощи.

— Боже мой! — печально воскликнул офицер. — Вчера — еще не было, наверное, поздно, а сегодня… Это ужасно. О! Это просто ужасно!

От крейсера отплыло еще несколько шлюпок. Вскоре все высадились у того места, где стояли профессор Портер, мистер Филандер и плачущая Эсмеральда.

Среди офицеров был и сам командир корабля. Когда он услышал историю о похищении Джен Портер, он великодушно вызвал добровольцев, согласных помочь профессору Портеру и Клейтону в их поисках. Не было ни одного офицера или матроса среди этих храбрых и симпатичных французов, кто бы отказался.

Командир выбрал двадцать матросов и двух офицеров — лейтенанта д’Арно и лейтенанта Шарпантье. Шлюпка пошла на крейсер за продовольствием, патронами и ружьями.

На вопросы Клейтона, как случилось, что они бросили якорь в открытом море и дали пушечный сигнал, командир, капитан Дюфрен, объяснил, что с месяц тому назад они впервые увидели «Арроу», быстро шедшего на юго-запад. Когда они дали сигнал остановиться, он поднял все паруса и ушел. Они гнались за ним до захода солнца, стреляли из пушек, но на следующее утро судно исчезло. Несколько недель кряду они крейсировали вдоль берега и уже забыли о беглецах, как вдруг два дня назад дозорный заметил судно, бросаемое из стороны в сторону среди сильной зыби, руль его бездействовал, и никто не управлял парусами.

Подойдя ближе к брошенному судну, они с удивлением узнали в нем «Арроу». Его фок-шток и контр-бизань были подняты, но шторм разодрал в клочья полотнища парусов. При сильном волнении высадка на судно, потерявшее управление, чрезвычайно опасна, и так как на палубе его не было видно никаких признаков жизни, капитан решил переждать, пока ветер уляжется. Но в это время заметил человеческую фигуру, цеплявшуюся за перила и слабо махавшую им в отчаянном призыве.

Тотчас же была снаряжена шлюпка, и первая же попытка причалить к «Арроу» удалась. Зрелище, встретившее французов, когда они вскарабкались через борт судна, было потрясающим.

Около дюжины людей катались при килевой качке по палубе, живые вперемешку с мертвыми. Среди них были два уже обглоданных трупа.

Призовая команда быстро поставила необходимые паруса, живые члены злосчастного экипажа были снесены вниз на койки.

Мертвых завернули в брезент и привязали на палубе, чтобы товарищи могли опознать их прежде, чем они будут похоронены в море.

Когда французы поднялись на палубу «Арроу», все живые были в беспамятстве. Даже бедняга, давший отчаянный сигнал о бедствии, потерял сознание, прежде чем узнал, помог ли его призыв.

Французскому офицеру не пришлось долго гадать о причинах ужасного положения на судне, потому что, когда стали искать воду или водку, чтобы восстановить силы матросов, оказалось, что ни того, ни другого не было, не было и крохи какой-либо пищи.

Офицер тотчас дал сигнал крейсеру прислать воду, медикаменты, провизию, и другая шлюпка совершила опасный переход к «Арроу».

Когда применили подкрепляющие средства, некоторые из матросов пришли в сознание, и вся история была рассказана. Так как на борту не было никого, кто бы мог управлять судном, то скоро начались споры о том, где они находятся и какой курс следует держать. Три дня плыли они на восток, но земли все не было видно, тогда они повернули на север, боясь, что дувшие все время сильнейшие северные ветры отнесли их от материка. Два дня держали они курс на северо-восток и попали в штиль, продолжавшийся почти неделю. Вода иссякла, а через день кончились и запасы пищи.