Тарзан. Том 3

Леди Барбара подняла глаза. — Кто он? — спросила она.

— Он говорит, что зовут его Тарзан. Он пришел в лагерь ночью, а когда точно, никто вроде не знает. Но я не нахожу никаких оснований подозревать его. У него не могло быть никаких мотивов.

— Здесь есть несколько людей, у которых могли быть мотивы, — с горечью произнесла леди Барбара. Она поглядела прямым взглядом на Трента.

— Барбара! — воскликнул Трент. — Неужели вы хотя бы на один миг допускаете, что это сделал я?

— Однажды он был готов убить лейтенанта, хозяин, — обратился к Рамсгейту Томлин. — Я там был, сэр. Я видел, как Бертон сшиб его с ног. Они ссорились из-за белой леди.

Трент изменился в лице. — Это абсурдно, — запротестовал он. — Сознаюсь, что я тогда погорячился, но потом, когда поостыл, пожалел о случившемся.

Вайолет обвиняющим жестом ткнула пальцем в Годенского.

— Он тоже пытался его убить! Он сказал, что убьет его. Я сама это слышала.

— Раз уж на то пошло, то и Голт грозился его прикончить, — сказал Романов. — Не могли же они все убить его. Я полагаю, что вернее всего явиться к властям в Бангали, и пусть они во всем разберутся.

— Что касается меня, то я не возражаю. — сказал Голт. — Я его не убивал и не могу ручаться, что его убил этот человек. Но, согласитесь, как-то очень подозрительно, что он единственный из всего лагеря знал, что лейтенант Бертон мертв.

— Об этом знал еще один человек, — произнес Тарзан.

— Кто? — встрепенулся Голт.

— Тот, кто его убил.

— И все же мне хотелось бы знать, откуда вам стало известно, что он мертв, — сказал Голт.

— Мне тоже, — произнес Рамсгейт. — Должен сказать, что это выглядит несколько странно.

— Все очень просто, — сказал Тарзан, — но, боюсь, что никому из вас меня не понять. Я — Тарзан из племени обезьян. Я прожил здесь почти всю свою жизнь точно в таких же условиях, что и другие звери. Звери полагаются на определенные органы чувств гораздо в большей степени, чем цивилизованные люди. У некоторых из животных чрезвычайно острый слух. Другие отличаются превосходным зрением. Но наиболее развитым у всех является чувство обоняния.

Без хотя бы одного из этих чувств невозможно выжить. Будучи человеком, а значит, естественно, наиболее беззащитным из зверей, я был вынужден развивать все из них. Смерть имеет свой особый запах. Он появляется почти сразу же после кончины. Пока я обогревался у костра и разговаривал с аскари, ветер посвежел и изменил свое направление. Он донес до моих ноздрей свидетельство о том, что неподалеку лежит мертвый человек, вероятно, в какой-то из палаток.

— Бред какой-то, — с отвращением сказал Смит. Годенский нервически рассмеялся.

— Он небось про себя думает, что мы тоже сумасшедшие, если поверим такому рассказу.

— Я думаю, он как раз тот, кто нам нужен, — сказал Трент. — Маньяк вовсе не обязан иметь мотивы для убийства.

— М-р Трент прав, — согласился Голт. — Давайте-ка лучше свяжем его и доставим в Бангали.

Никто из этих людей Тарзана не знал. Никто из них не смог истолковать то странное выражение, которое вдруг появилось в его серых глазах. Голт двинулся к нему, Тарзан попятился. Тогда Трент выхватил револьвер и наставил на Тарзана.

— Одно неосторожное движение, и я тебя застрелю, — произнес Трент.

Может, намерения Трента и были самыми благими, но тактику он выбрал неверную. Помимо прочего, он сделал две роковые ошибки. Он стоял слишком близко от Тарзана и не выстрелил сразу же после того, как выхватил оружие.

Тарзан выбросил руку вперед и перехватил его запястье. Трент нажал на курок, но пуля всего лишь вонзилась в землю. Человек-обезьяна стиснул его запястье посильнее, и Трент, вскрикнув от боли, выронил оружие. Все это произошло мгновенно, и Тарзан попятился от людей, загораживаясь Трентом, словно щитом.

Люди не смели стрелять, опасаясь попасть в Трента. Голт и Рамсгейт ринулись вперед. Тарзан, держа одной рукой Трента, другой вытащил свой охотничий нож.

— Ни с места, — сказал он, — иначе убью. Он произнес эти слова тихим ровным голосом, в котором однако ощущались острые металлические нотки. Голт и Рамсгейт остановились, и тогда Тарзан начал отступать в сторону леса, спускавшегося к границе лагеря.

— Что же вы стоите, как истуканы? — выкрикнул Трент. — Неужели вы позволите этому маньяку утащить меня в лес и зарезать?

— Что же нам делать? — вскричал Романов, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Мы ничего не можем предпринять, — сказал Рамсгейт. — Если мы попытаемся его схватить, он наверняка убьет Трента. Если мы этого не сделаем, может, он и отпустит его.

— Я думаю, мы должны задержать его, — высказал предположение Голт, но добровольцев не нашлось, и в следующий миг Тарзан исчез в лесу, волоча с собой Трента…

В то утро отряду не удалось выступить в путь рано, и задолго до того, как люди двинулись в поход, из леса вышел Трент и вернулся к своим. Он весь дрожал от испуга.