Тарзан. Том 5

— Кто приказал это сделать? — потребовал ответа Тарзан.

— Младший лейтенант фон Госс,— ответил солдат.— Он тоже здесь.

— Я его найду! — ответил Тарзан непреклонно и снова спросил: — Ты помогал распинать Васимбу-вазири, и пока он рыдал, ты смеялся?

Негр зашатался, он как бы почувствовал в этом вопросе свой смертный приговор. Без единого звука Тарзан схватил негра за горло. Как и прежде, ни звука не вылетело из перехваченной глотки — могучие мускулы напряглись, руки взмыли вверх, а с ними и тело черного солдата, помогавшего распинать Васимбу. Описав в воздухе круг — раз, другой, третий, тело было отброшено в сторону с такой силой, словно было выпущено из катапульты, а человек-обезьяна круто повернулся и отправился к штабу генерала Крафта.

Единственный часовой в конце здания стоял на его пути. Тарзан пополз по-пластунски прямо к нему, маскируясь, как это только может животное, взращенное в джунглях. Когда глаза часового были направлены в его сторону, Тарзан припадал к земле и замирал, незаметный, словно камень; взгляд стража уходил в сторону — он быстро продвигался вперед. Он обождал, пока часовой повернулся к нему спиной, затем встал и бесшумно набросился на него. Снова ни единым звуком не была нарушена тишина ночного лагеря, когда Тарзан уносил мертвое тело, чтобы скрыть его в кустарнике.

Нижний этаж штабного помещения был освещен. Верхние окна темнели. Через освещенное окно Тарзан разглядел большой зал и за ним — маленькую комнату. В зале собралось много офицеров: некоторые прохаживались по комнате, разговаривая меж собой, другие стояли у развешенных по стенам карт, делая какие-то пометки. Окна были открыты, и Тарзан мог многое слышать из их разговора, но его ничего не заинтересовало: эта была, в основном, похвальба, много говорилось о немецких успехах в Африке, делались предположения о том, когда же немецкие армии в Европе достигнут Парижа. Многие думали, что кайзер уже разгуливает по Елисейским полям. Упоминалась в разговорах и Бельгия, ее ругали, не стесняясь в выражениях.

В задней комнате крупный краснолицый мужчина с генеральскими погонами сидел за столом, несколько других офицеров в разных чинах расположились позади него, двое стояли, вытянувшись перед генералом, и он их опрашивал. Разговаривая, генерал поигрывал стоящей перед ним керосиновой лампой, то подвигая, то отталкивая ее от себя.

Вдруг в дверь постучали, и в комнату вошел адъютант. Он откозырял и доложил:

— Фройляйн Кирчер прибыла, сэр!

— Велите ей войти,— скомандовал генерал, дав знак офицерам, стоявшим перед ним, удалиться.

Фройляйн прошла мимо, чуть не столкнувшись с ними в дверях. Офицеры, выходя из маленькой комнатки, приостановились, отдали ей честь, а фройляйн слегка наклонила голову в знак приветствия и улыбнулась.

Это была очень красивая девушка. Даже грубая пропыленная после длительной верховой езды одежда в брызгах засохшей грязи и усталость, лежавшая тенью на тонком лице, не могли скрыть того, что она была очень молода, ей вряд ли было больше девятнадцати лет. Она приблизилась к столу, за которым стоял генерал и, вынув сложенную бумагу из внутреннего кармана своего плаща, передала ему.

— Садитесь, фройляйн,— предложил генерал, а оставшийся в комнате офицер подал ей стул. Никто не разговаривал, пока генерал знакомился с содержанием записки. В это время Тарзан оценивающе рассматривал разных людей, не покинувших маленького кабинета. Он подумал о том, что один из них вполне мог быть гауптманом Шнайдером, так как двое из присутствующих носили капитанские нашивки. Девушка, как он мог судить, служила в отделе разведки,— она явно была шпионкой. Ее красота была холодной, в ней не было никакого обаяния, женственности. Тарзан без сожаления свернул бы эту нежную юную шейку. Девушка была немкой, и этого было достаточно. Но шпионка его интересовала постольку, поскольку у него была другая, более важная цель. Ему нужен был гауптман Шнайдер. Наконец, генерал оторвался от бумаги.

Он одобрительно кивнул девушке, затем обратился к одному из своих адъютантов:

— Пошлите за майором Шнайдером.

— Майор Шнайдер! — Тарзан почувствовал, что волосы на его загривке поднимаются дыбом, как у зверя. Они повысили в звании эту скотину, убившую его жену!!! Несомненно, они повысили его в звании именно за это чудовищное преступление!

Адъютант покинул комнату, а остальные завели общий разговор, из которого Тарзану стало ясно, что немецкие восточноафриканские военные силы значительно превосходят британские, и что англичане испытывают большие затруднения.

Человек-обезьяна, укрывшись в кустах у окна, устроился так, что мог видеть внутренность комнаты, не будучи сам заметен изнутри, в то же время он был скрыт кустарником от каждого, кто мог случайно проходить мимо к караульному посту. Часового, охранявшего вход в штаб, он прикончил, поэтому был настороже — смену следовало ждать каждую минуту. Появление смены было равносильно обнаружению исчезновения часового, и Тарзан понимал, что это повлечет за собой немедленные и тщательные поиски.