Тарзан. Том 5

Когда Нума вновь обрел возможность дышать нормально и был в состоянии ревом выразить свой протест и ярость, его усилия освободиться на короткое время увеличивались до титанических размеров, но так как выносливость льва была ослаблена длительным заточением, а доставленная Тарзаном пища не соответствовала габаритам хищника, а всего лишь не дала ему умереть, зверь скоро устал и, чувствуя свое бессилие, безвольно растянулся под деревом.

С этого момента, когда всей энергии животного не хватило для обретения свободы, Нума, наконец, был вынужден покориться дальнейшим оскорблениям и дал закрепить веревку вокруг своей шеи, но на этот раз без петли, которая могла бы затянуться и задушить его, а лишь специальным узлом, не затягивающимся под натяжением.

Другой конец веревки Тарзан прикрепил к стволу дерева, затем быстро разрезал ремни, стягивающие все четыре лапы Нумы, и отпрыгнул в сторону. Зверь вскочил на ноги. Какое-то мгновение лев стоял на широко расставленных лапах, затем он поднял сначала одну лапу, а затем другую, энергично встряхивая ими и пытаясь освободиться от странной обуви, намертво закрепленной ремнями на лодыжках. В конце концов лев начал скрести обутой в шкуру лапой мешок, надетый ему на голову. Человек-обезьяна стоял с копьем наготове, внимательно наблюдая за усилиями Нумы. Удержатся ли мешки? Он так надеялся! Неужели весь его труд окажется напрасным?

Так как все, что было надето на ногах и морде, не поддавалось титаническим усилиям избавиться от унизительной сбруи, Нума вновь обезумел. Он катался по земле, кусался, царапался и ревел. Он вскочил на ноги и подпрыгнул в воздух, он атаковал Тарзана, что привело лишь к тому, что веревка, привязывающая его к дереву, натянулась и сразу же заставила прекратить буйство. Тогда Тарзан подошел к нему и мягко похлопал его по голове древком копья. Нума повернулся на задних лапах и замахнулся на человека-обезьяну, в ответ получил крепкий удар по уху, что заставило его откатиться в сторону.

Когда он попытался напасть вновь, то был опять отброшен. После четвертой попытки царю зверей стало ясно, что он встретил своего хозяина, голова и хвост зверя опустились, и когда Тарзан подошел к Нуме, тот попятился назад, хотя все еще злобно рычал.

Оставив Нуму на привязи, Тарзан вошел в туннель и разобрал преграду с противоположного конца, после чего вернулся в ущелье и направился прямо к дереву. Нума лежал на его пути и, когда Тарзан приблизился к нему, угрожающе зарычал. Человек-обезьяна ударом кулака отбросил льва с дороги, затем отвязал веревку от дерева, и ему потребовалось полчаса упорной борьбы, пока удалось выгнать Нуму через туннель впереди себя. Нума упорно отказывался идти. Наконец пришлось вовсю использовать воспитательное действие копья. Человек-обезьяна преуспел в этом, заставив наконец льва двинуться впереди себя по направлению к выходу.

Оказавшись внутри туннеля и следуя сзади за львом, Тарзан, решил проблему послушания хищника весьма просто. Он преодолевал сопротивление зверя, орудуя острием копья. Если тот пятился назад, его встречал укол большой силы, и поэтому, будучи мудрым львом, Нума быстренько начал всему обучаться и резво побежал по туннелю туда, куда хотел Тарзан. Внезапно выбравшись из тюрьмы во внешний мир, лев почувствовал свободу. Он поднял голову, задрал хвост и припустился во всю прыть. Тарзан, все еще ползущий на локтях и коленях в узком туннеле, был этим захвачен врасплох. Он упал плашмя на лицо и грудь, лев проволок его несколько сот ярдов по каменистой почве. Человек-обезьяна чуть не лишился кожи, прежде чем удалось остановить прыткого Нуму. Исцарапанный и злой Тарзан вскочил на ноги и хотел немедленно подвергнуть льва наказанию, но будучи по натуре весьма сдержанным человеком, он редко разрешал порывам брать верх над собой. Он умел сдерживать страсти. Научив Нуму элементарным зачаткам познания, как должен воспитанный лев двигаться вперед на поводке, он снова воспользовался тем же методом.

Так начался страшный поход, который остался навек в неписаной истории джунглей. Итоги этого дня были полны событий как для Тарзана, так и для Нумы. Начав с открытого бунта, к концу пути лев прошел все стадии от упорного сопротивления и неохотного послушания до полной ягнячьей покорности. Лев был очень усталый, голодный, томимый жаждой, когда их застигла ночь, но ни в этот день, ни в другой никакой еды для него не могло быть — Тарзан не смел рисковать и снимать с головы льва мешок, хотя вырезал еще одно отверстие, которое позволяло Нуме утолять жажду. После наступления темноты он отвел зверя к источнику, из которого тот и напился. Затем Тарзан снова привязал его к дереву, приготовил еду для себя, поел и растянулся среди ветвей над своим пленником, чтобы поспать несколько часов.