Тарзан в Пеллюсидаре

Лишь немногие кловиане сумели отнестись к Тарзану без предубеждения. Среди них были Марель и Рола — мать и сестра Ована. Да и они приняли его только потому, что безоговорочно доверяли мальчику. Гораздо важнее для человека-обезьяны была дружба Улана — знаменитого воина и одного из старейшин племени. Привыкший с детства к обычаям примитивных народов, Тарзан без труда вписался в нехитрый уклад кловиан. Он старался не обращать внимания на тех, кто его не трогал, а в отношении всех прочих скрупулезно придерживался местных законов и обычаев. Больше всего ему нравилось общаться с Марель — у нее был открытый характер и неженский интеллект. Она рассказала Тарзану, что в молодости была украдена из Зорама Аваном, тогда еще совсем юным воином. Его поразила ее красота, хотя он уже знал, что изо всех горных племен именно в Зораме живут самые прекрасные девушки.

Улан тоже нравился человеку-обезьяне с самого начала, потому, возможно, что сразу принял его сторону. Но Улан во многом отличался от остальных соплеменников. Судя по всему, он был одним из тех людей, которые привыкли сначала думать, а потом делать. У него был редкий дар для человека каменного века — способность к абстрактному мышлению и фантазии. Придуманные им сказки и истории забавляли, а подчас и поражали многочисленных слушателей. Не чуждо было ему и искусство живописи, которое он как-то раз с нескрываемой гордостью продемонстрировал Тарзану. Проведя однажды его в свою пещеру, Улан осветил факелом сплошь расписанные различными сценами и фигурками животных стены. Кого здесь только не было! Мамонт и саблезубый тигр, пещерный медведь и красный олень, типдар и гиенодон и еще десятки знакомых и незнакомых зверей. Одна из фигур особенно заинтересовала Тарзана, напомнив ему огромного ящера — грифа, — с которым он когда-то столкнулся в Пал-уль-Доне, стране хвостатых людей, затерянной в дебрях Африки. Улан любезно пояснил, что на картинке изображен гиор — очень опасный зверь, который водится в Долине Гиоров, расположенной в предгорьях Гор Типдаров, далеко за пределами Клови. Все рисунки были выполнены четко и свидетельствовали о незаурядном мастерстве автора. Остальные соплеменники Улана считали их чем-то фантастическим, потому что он был единственным, кто занимался настенной живописью, и, как всякий художник, был не до конца понятен окружающим. Будь он хилым и слабым, за свои рисунки он мог бы оказаться изгнанным из племени. Но Улан был знаменитым охотником и великим воином, поэтому художественный дар давал ему дополнительное преимущество в глазах сородичей.

Кроме этих четверых, еще несколько человек спокойно воспринимали чужака, но подавляющее большинство кловиан относились к Тарзану с плохо скрываемым недоверием. На их памяти еще ни разу чужестранца не принимали как друга. Открыто, впрочем, никто не выступал. Все ждали возвращения Карба и его отряда. Тогда на совете с их участием можно будет потребовать казни человека-обезьяны.

А Тарзан тем временем завоевывал себе все больше сторонников — особенно после каждой охоты, где он показывал чудеса отваги, умения и ловкости. Даже его странное вооружение, будучи сначала предметом насмешек и пренебрежения, вскоре вызвало неприкрытое восхищение кловиан. Сам Тарзан только приветствовал подобное изменение общественного мнения в свою пользу и надеялся, что Карб вернется еще не скоро, позволив ему тем самым прочно закрепить свои позиции среди воинов племени, а в дальнейшем, может быть, разыскать с их помощью своих друзей. Он был уверен, что Джейсон Гридли, если только он еще жив, бродит где-то по этим горам. Его следовало разыскать в первую очередь, а уж вдвоем они наверняка что-нибудь придумают, чтобы найти корабль и остальных участников экспедиции.

Тарзан много раз ел, много раз спал и принял участие в нескольких охотничьих вылазках вместе с кловианами. Он прибыл в Клови в полдень. Сейчас тоже был полдень, если судить по положению солнца на небе. Как давно он находится здесь? Месяц? Год? Кто знает? Присев на корточки возле костра, человек-обезьяна непринужденно беседовал с Марель, занятой приготовлением пищи, и Уланом, когда со стороны тропы, ведущей в деревню, раздался свист, свидетельствующий о приближении большой группы дружественных воинов. Мгновение спустя на тропе появился бегущий со всех ног подросток.

— Это Томар, — заметила Марель. — Уж не Карб ни вернулся?

Подросток добежал до середины широкого карниза, над которым располагались пещеры Клови, и остановился. Постояв немного с драматически поднятой вверх рукой, он дождался тишины и заговорил.

— Карб возвращается! Он ведет победоносных воинов Клови, захвативших самую прекрасную девушку Зорама. Слава великому воину Карбу! Слава бесстрашным воинам Клови!

Позабыв про домашние дела, все племя высыпало наружу, чтобы насладиться зрелищем возвращающихся воинов. Вот они показались из-за поворота и вышли на карниз — двадцать вооруженных мужчин во главе с Карбом. Один из воинов вел на кожаном поводке молодую девушку со связанными за спиной руками.