Тарзанариум Архимеда

— Правильно, Петр Васильевич, правильно. Вы начальник, вы. Вы все видите, все знаете. И Барбикен знаете. Елену Николаевну Барбикен, в девичестве — Барсукову, жительницу города Гременец Полтавской области.

Сонное выражение лица Тресилова изменилось: губы с полоской рыжеватых усов вытянулись в прямую линию, а в голосе прорезались металлические, но какие-то ржавые, нотки.

— Садитесь гражданка Барбикен. Вам знакомы эти люди?

И вдруг его голос перешел в другой регистр, так напоминая голос Элен, что Симон даже непроизвольно оглянулся.

— Да, вообще-то. Это друзья моего покойного мужа.

Хастон тихонько мугыкал свою «мапану», покачивая детской панамкой.

— При каких обстоятельствах вы познакомились? — проскрипел Тресилов.

— Они приехали в Судак, — это уже Элен, — пришли ко мне на квартиру. Сказали, что пять лет искали в России следы Андрея. В конце концов, попали в Гременец. Соседка сказала, что я уехала с сыном в Крым… Товарищ начальник, я очень о сыне беспокоюсь…

— Не отвлекайтесь. Ничего с ним не случится. Сами же его с вашими новыми друзьями отпустили. И еще. Здесь принято обращение «гражданин начальник».

— Хорошо, хорошо, тов… Гражданин начальник. В принципе, я все рассказала. Мы много общались. Они мне про Андрея… Эндрю… рассказывали.

— Приводили ли они доказательства своего знакомства с гражданином США Эндрю Барбикеном?

— Ну… Они такие вещи рассказывали, про которые знал только Андрей. И я от него.

— Раньше вы никогда не встречались с гражданами США Симоном Арданяном и Ником Хастоном?

— Нет, нет! Я с ними всего неделю назад познакомилась.

— Вы уверены в этом?

— Простите, тов… Уважаемый. Хотя я и удивлена обстоятельствами нашей беседы, но нахожусь в состоянии здравого ума. И полной памяти.

— Не хамите, барышня. Вы находитесь не в том учреждении, где это поощряется. Почему вы отдыхаете именно в Судаке?

— Н-ну… Климат здесь. Сын у меня болеет, Вовка. Врачи именно эти места посоветовали.

— А не накладно ли при зарплате секретаря-машинистки?

— А я и тут подрабатываю. Переводами. Фининспекция, кстати, об этом уведомлена.

В голосе Элен — Тресилова? — проскользнули нотки облегчения: наверное, какие-то недоразумения с финансовыми органами. Сейчас разберутся, все выяснится и она к Вовке побежит. Но не тут-то было… А Симон в это время отметил, что про Кондратюка Элен вообще ничего не сказала. Хотя это именно он второе лето подряд привозил Барбикен в Крым. Нашел для нее уютную недорогую квартирку, сам заботился о постоялице и часами возился с Вовкой. Неужели белогвардейская эпопея Жоры выплыла наружу? Однако через несколько минут Арданьян понял, что это не так. А местами даже совсем наоборот.

— Фининспекция, говорите, — скрипнул голос Тресилова. — Ну-ну…

— Послушайте, уважаемый. Я не понимаю предмета нашей беседы. Живу я совершенно открыто и…

— Открыто, говорите? Ну-ну. Не понимаете, значит? Так-так… Где вы находились в сентябре прошлого года?

— В сентябре?.. Ах, да! В Харькове. Нас обязали пройти курсы украинского языка и хотя мне это… В общем, приказ есть приказ.

— Не встречались ли вы в это время, находясь в городе Харькове, с упомянутыми мной гражданами США?

Симон насторожился. Ему показалось, что и Хастон немного напрягся. В сентябре двадцать третьего они действительно посещали столицу советской Украины. Или в октябре?… Впрочем, разница небольшая. Именно тогда они почти полностью удостоверились в том, что Эндрю погиб. Но до встречи с его вдовой оставалось еще больше полугода. В двадцать третьем же о ее существовании они вообще ничего не знали. Вот и Элен это подтверждает:

— Я уже объяснила вам, что познакомилась с ними лишь неделю назад.

— А как же тогда вы объясните показания Терновского Владислава Мстиславовича…

— Владика?..

— …преподавателя, упомянутых вами, курсов, члена литературного объединения «Плуг», о том, что в сентябре прошлого года на его квартире вы встречались с членами англо-американской экономической делегации Ником Хастоном и Симоном Арданяном. Во время встреч вы вели с ними разговоры контрреволюционного содержания и осуждали проявления голода в Поволжье. Хотя никакого голода не было, а была борьба за коммунистические методы хозяйствования на селе. Во время последней из встреч, вы, Барбикен Елена Николаевна, передали вышеупомянутым американским гражданам пакет с документами, содержание которых Терновскому Владиславу Мстиславовичу неизвестно. Однако он утверждает, что вы с Хастоном и Арданяном оговорили возможность последующих встреч в районе крымского побережья.

— Бред! — вырвался голос Элен из несуществующей реальности, и Симон был полностью согласен с ней в этом.

Тресилов, впрочем, отнесся к этому иначе: