Тарзанариум Архимеда

Одна из шхун этого Синдбада, кстати, мирно покачивалась возле самой набережной в окружении многочисленных яхт, чьи голые мачты в этот полуденный и не очень добрый час напоминали бамбуковый лес, через который должен был пробираться главный герой будущего новоканадского эпоса. А на борту этой самой шхуны мирно — пока! — отдыхало четыре шайтана, к которым Синдбаду необходимо было вернуться до окончания их несколькочасового и недобровольного отдыха. Ох, как нужно было торопиться!

Именно из-за этого Дэн ощутил чуть ли не полное удовлетворение от того, что, окунувшись в полутемное состояние китайского ресторанчика, он сразу же увидал за крайним столиком коренастую фигуру Чжана, уже ожидающего его, Маккольна.

— Ну и дела! — крутанул головой, обычно спокойный, китаец после того, как Дэн, отдуваясь от быстрой ходьбы, плюхнулся напротив него за низенький столик с иероглифическими инструктациями. — Вы знаете, босс, что в Нью-Йорке творится?.. Мне почему-то кажется, что это скоро может и до нас докатиться. И быстрее, чем мы думаем. Раджив звонил. Тоже беспокоится. Никак не может с тобой связаться, босс…

— У него-то хоть все нормально? — спросил Дэн, полностью расслабляясь и рассеянно вертя в руках палочки для еды.

Через два столика от них веселилась какая-то компания совершенно не восточного вида. Про недавние события в Штатах ей, явно, ничего известно не было.

— Да, вроде, все, — ответил Чжан. — Если можно назвать нормальным аудиописьмо Салеха, оставленное Радживу на автоответчике, — Чжан наклонился вперед, пытаясь пробиться голосом сквозь неясный гул от соседнего столика.

— Та-а-ак, — протянул Маккольн, аккуратно положив палочки на плоскость столешницы. — И что же нам пишут?

— Предлагают сотрудничество. Предварительно, — Чжан тяжело сглотнул пряную от тайской кулинарии слюну, — предварительно убрав тебя. Поскольку ты, босс, — закончил он немного злорадным голосом, — есть исчадие ада. Эдакое компьютерное исчадие.

— Та-а-ак, — снова протянул Маккольн, — значит Салех действительно… Из этих…

Чжан утвердительно мотнул головой, до предела прищурив свои, и без того — узкие, глаза.

— Пока еще снится в полетах услада:
ручные часы не сбываются боем.
Сырою погодой встречает Канада,
а город Ванкувер — нелетным покоем[19]

,

— донеслось со стороны веселящейся компании.

— Русские, что ли? — рассеянно спросил Чжан, внимательно наблюдая за Маккольном.

Того в данный момент этот вопрос не интересовал совершенно.

— Та-а-ак, — протянул он в третий раз. — Мы влипли, Чжан. А если и не влипли, то оказались между жерновами. Короче, слушай и запоминай… Первым делом — свяжись с Радживом. Сама связь — предельно короткая. Просто сообщи, что скоро будешь у него. Пусть ждет. Сам найми какую-нибудь посудину — нашу не бери, возможна слежка — и дуй на остров, к Радживу. Самолетом, оно, конечно, было бы быстрее, но боюсь, что в свете последних событий это может быть чревато. А так, я думаю, часов через пять будешь на месте. Грузите все необходимое в аппараты и перегоняйте их… — Маккольн задумчиво забарабанил пальцами по столешнице.

— Как славно волна погружается в око, — декламировал за соседним столиком упитанный симпатичный парень с чуть выпуклыми, блестящими от алкоголя, глазами. — Соленая горечь гуляет по глии, и можно докрикнуть до Владивостока, но только опять обвинят в ностальгии[20].

— И перегоняйте их, — в конце концов, принял решение Маккольн, — в лабораторию гиперсвязи. На Алеуты, к Ларсену. А я пока буду тут воду мутить да время тянуть.

Он взглянул на часы. До пробуждения его пленников оставалось около четырех часов. За это время необходимо было решить некоторые срочные дела в городе и доставить всю эту компанию во главе с Манфельдом на «Край Мира», к «сессне». Для того, чтобы минут на пятнадцать уснуть рядом с ними, а потом вместе со всеми делать недоуменные глаза и не понимать того, что произошло на борту катера: кроме снотворного свойства препарат, который Дэн ввел американцам, обладал еще и свойством вызывать некоторые расстройства памяти.

— Время буду тянуть, — повторил Маккольн. — Но его у нас мало. Так что давай, Чжан, действуй.

Лишних вопросов Чжан задавать не стал. Он в самом деле был человеком действия и этим нравился Маккольну. В их яйцеголовой команде такой склад характера был очень уместен.

— Я сам свяжусь с вами завтра, — крикнул он в спину уходящего китайца.

Тот, не оборачиваясь, мотнул головой и исчез за дверями.

Маккольн рассеянно и быстро доел цветы из кальмара, сдобренные сладким перцем, совершенно, однако, не ощущая их вкуса. Он ощущал лишь нарастающее раздражение. Последнее было вызвано не только неопределенностью плана последующих действий, но и шумом, доносившимся от соседнего столика, занятого подгулявшей русской компанией.