Таш любит Толстого (ЛП)

Сегодня мы последний раз снимаем полным составом, и, хотя мы начали вовремя и проявляем чудеса профессионализма, нам никак не удается вписаться в расписание. Мне начинает казаться, что не стоило прерываться на перекус. Если бы все умирали с голоду, у них было бы больше мотивации поскорее сделать все идеально. А так у кого-то кровь прилила к желудку, кто-то торчит от кофеина, а Тони Дэвис весь перемазался в шоколаде.

— Непорядок! — отзывается Тони и яростно водит указательным пальцем по зубам. — Простите. Все, отчистилось?

— Нет, еще немножко слева… Нет, по-твоему слева!

— Понял. Теперь нормально?

Серена сидит рядом с Тони на диване в гостиной и наблюдает за этой сценой с нескрываемым ужасом.

— Тони, это отвратительно! — произносит она, потом оборачивается ко мне: — Я не буду его целовать после… после этого! Пусть почистит зубы. И руки вымоет.

— По сценарию ты все равно должна на меня злиться, — парирует Тони. — Это только на руку!

— Я великолепно играю! — возмущается Серена. — И если ты неряха, не сваливай это на меня!

— Ребят, ну хватит уже! — умоляю я за камерой. — Мы уже задерживаемся. Соберитесь наконец!

— Мне правда придется мыть руки? — ворчит Тони.

У Серены на лице написано: «Вообще-то, я серьезно».

— Да, — отвечаю я. — И проверь свой рот, пожалуйста. Я не хочу больше видеть в кадре шоколада!

Тони тяжело вздыхает, но уходит в сторону ванной.

Кто-то трогает меня за плечо: это Ева елозит босыми ногами по ковру.

— Слушай, Таш, — полушепотом начинает она, — мне одна сцена осталась, можно мы снимем ее следующей? У моей сестры в два соревнования по плаванию, хотелось бы туда успеть.

Мне хочется заявить, что мы с Джек составляли расписание не просто так, что не весь чертов актерский состав заслуживает особого отношения и что, если уж ей так хочется успеть на эти соревнования, она могла бы сказать об этом в мае, когда мы спрашивали, кто когда может. Но мне приходится прикусить язык. Пусть все вокруг разваливается на части, но мне надо сохранить спокойствие и довести дело до конца. Режиссеры этим и занимаются - объявляют дубли и доводят дело до конца.

— Посмотрим, — отвечаю я. — Сначала добьем то, что снимаем. Или, может, Серена и Тони согласятся ненадолго задержаться?

— Что?! — вскрикивает Серена. — Без вариантов, Таш, я уже договорилась с Беном.

Мне хочется сказать, что они сами виноваты в том, что последние пять дублей были посредственными. Что убедительная кульминация сериала поважнее одного свидания. Я прикусываю язык так сильно, что сама удивляюсь, как еще не захлебываюсь в собственной крови.

Надо держаться.

— Ладно, — вздыхаю я. — Можете мне поверить, мы и так стараемся отснять все побыстрее.

Из кухни, где остальные актеры обжираются пиццей, пирожными и колой, появляется Джек. Она оглядывается вокруг:

— А где Тони?

— Надеюсь, ищет зубную нить, — отзывается Серена, проверяя макияж с помощью карманного зеркальца.

Я смотрю на Джек глазами побитой собаки. Подруга гладит меня по плечу.

— Хочешь, подменю? — шепчет она, так что только я ее слышу.

Я качаю головой. Что это вообще за вопрос? Я была режиссером с самого начала. Я снимаю, Джек монтирует, так было всегда. Сейчас не время демонстрировать свою слабость. Я всегда довожу дело до конца, даже когда все разваливается к чертям.

— Я посмотрела прогноз, — произносит Джек, — в ближайшие пару часов, очень возможно, начнется гроза. Если мы хотим отснять сцену на заднем дворе, надо поторапливаться.

— Хорошо.

— Но… можно мы сначала снимем мою сцену? — пищит Ева.

— Хо-ро-шо, — мои голосовые связки игнорируют приказ сохранять спокойствие и начинают скрежетать. — Я делаю все, что могу. Где этот чертов Тони?

В такие моменты мне хочется перемотать вперед, к тому времени, когда мы уже станем знаменитыми. Мне просто необходима целая команда помощников. Кто-нибудь, кто займется костюмами и макияжем. Мастер декораций, следящий, чтобы все было там, где нужно. И, конечно, помощник режиссера, который орал бы на людей вроде Тони.

Но пока что я не знаменитый режиссер, и у меня нет денег даже на приличное освещение, не то что на штат помощников. Так что всем занимаемся мы с Джек, и у нас хорошо получается, благодаря моим тщательным планам, железной выдержке Джек и помощи Пола. Но иногда мне хочется забиться в шкаф и расплакаться.

Должно быть, Джек читает все это у меня на лице.

— Я не настаиваю, на улице можно поснимать и в резервный день, — поспешно говорит она.

Действительно, у нас в расписании есть по одному резервному дню в месяц как раз на такие случаи. Но мы один раз уже проспали и нам и так надо кучу всего отснять, а если мне придется назначать еще один съемочный день, у меня точно будет нервный срыв.

— Подождите десять минут, — прошу я всех, выключаю камеру и слезаю со своей табуретки.

Я иду в спальню и закрываю за собой дверь. Мама сказала бы, что сейчас идеальное время помедитировать о заботе. Папа предложил бы наскоро прочесть молитву о терпении. Но я не делаю ни того, ни другого. Я сажусь на кровать и пялюсь на портрет Лео.