Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая (СИ)

Шлемофон нашелся, хорошо, что Ахмеров был коротко стрижен, а то тесноватый головной убор мог и не налезть на его большую голову. Самое сложное было забраться в люк механика водителя. Но стресс и адреналин сделали свое дело. С трудом устроившись своими 120-ю килограммами (или может немного меньше, последнее время он чувствовал, что слегка похудел) Ахмеров стал осматриваться в отделении управления танка. Рычаги как на алтайском Т-4, газ, тормоз и сцепление как на родном «Запорожце», двигатель, почти сто лошадиных сил равномерно урчит. «Хорошо, что они его не выключали», не страшнее чем хлопкоуборочная машина. Рычаг переключения передач рядом на коробке. Это не то, что на ХН-3,6, через всю машину. Коробка перемены передач вот она, рядом. Даже слишком близко – тесновато. Внимательно посмотреть на шильдик. Так, первая передача здесь, вторая напротив, а третью мы и включать не будем. Рычаги на себя, сцепление (вернее – главный фрикцион) отжать до упора, включить первую, черт, без синхронизаторов тяжело, но получилось. Полный газ. Отпустить главный фрикцион и плавненько оба рычага синхронно от себя. Поехали. Скорость три километра в час, пять, семь. Полный газ. Снова оба рычага на себя, но не до конца, главный фрикцион на полную, вторая передача – получилось и опять синхронно рычаги от себя. Теперь полный газ и смотрим на дорогу. Пробуем левый рычаг на себя, слегка поворачиваем. Получилось. Рычаг на место. Прямо. Правый рычаг на себя. Получилось. Отъехали метров сто пятьдесят. Полигон ровный. Делаем плавный разворот влево. Кажется, левый поворот идет лучше. По большой дуге плавно разворачиваемся в сторону старта. Уже отъехали на триста метров. Пора возвращаться. Скорость по прибору – десять километров в час. Через 80-90 секунд будем на месте.

Не доезжая 15 метров до стоящих, танк остановился. С трудом Ахмеров вылез из машины. В другое время пришлось бы вытаскивать его из люка (он с заднего сидения «Нексии» то с трудом вылазил), но адреналин сделал свое дело, и покинуть машину удалось. Вылез и капитан.

- Товарищ капитан, курсант Ахмеров задание выполнил. Разрешите получить замечания. – По старому, по-армейски обратился он к командиру танка.

- Замечаний нет. Для первого раза хорошо. Только, почему вы трогаетесь с бортовых фрикционов, а не с главного?

- Так, там железок больше, и если синхронно отпускать рычаги, меньше вероятность спалить. – И увидев, что капитан его понял, Ахмеров козырнул еще раз и направился к Ворошилову.

- Теперь об обороне. В наставлении по действиям пехоты ничего не сказано об окопах полного профиля, как средстве защиты пехоты. - Начал, вернее продолжил Ахмеров излагать свое видение действий войск в современных боевых действиях. – Но как вы видите сейчас, вот вы, вот танк, вот окоп для стрельбы сидя. Что вы сможете делать против танка?

Никто не стал отвечать подполковнику на риторический вопрос, лишь из этой группы несколько смущенных и сильно удивленных людей раздалось ворчание, типа танк не должны были пропустить артиллеристы и другие противотанкисты.

- Должны, не должны, опять договариваться с противником будете? На сколько времени хватит вашей роты против танка, если хотя бы один танк прорвется на позицию.

- То ли дело окоп полного профиля, - продолжал подполковник, подходя к загодя приготовленной стрелковой ячейке состоящей из окопа полного профиля и хода сообщения, вырытых солдатами, вернее бойцами, как в это время именовались рядовые Красной Армии. Эту позицию Ахмеров приметил сразу по приезде на полигон и решил использовать как наглядное пособие – дидактический материал «проще говоря».

Пока они все, вместе с маршалом шагали к ячейке, Фарид Алимжанович мысленно ревизовал свое самочувствие и физическое состояние. Как ни странно, после «покатушек» на танке он не чувствовал ни разбитости в теле, ни усталости наливающей тяжестью руки, ноги. «Вот что стресс и мельдоний чудотворящий делают» - подумал он и был не прав. Что сделало таким его организм, знал только Ислам Абдуганиевич, и ни кому не говорил.