Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая (СИ)

- Понимаю я, товарищ Сталин. Но я еще понимаю, что они как попутавшие понятия дети, для них есть понятие страна (Россия), которую они любят, но нет понятия государство (СССР), и они не понимают, что без государства страна существовать не может. И, потом, я на основе своего опыта знаю, что людей не любящих свое государство в любой стране есть определенный процент. Если их всех даже просто посадить, мест не хватит. Тем более их охранять и кормить надо. Поэтому, я думаю, безвредных, надо иметь в виду, но дать им жить как обычным людям. А с теми, о которых я говорю – сложнее. Они, как кристаллы, могут быть и с шипами. И порезаться об их острые грани можно, и молчать они не будут. Поэтому, есть предложение переместить их в Узбекистан, обложить их, как ватой, заботой. У них там много поклонников найдется в смысле литературного и прочего творчества. Внимание поклонников, забота, вкусная еда, хорошая погода, лечение застарелых болезней, точно как вата. А из ваты сильно не покричишь. Причем, совершенно не надо их кормить за счет государства и охранять. Поклонники все на себя возьмут.

- А они не повлияют плохо на гражданские позиции жителей Узбекистана?

- Большинство жителей Узбекистана даже не знают, кто это такие и их не волнует, что там будут кричать эти давно забытые предки. А любители, уже давно пережили те темы, из-за которых волновались их почитаемые. А так, поселив их в Узбекистане, можно избежать вреда, даже минимального, от их деятельности, и карму страны не ухудшать.

- Хорошо, товарищ Ахмеров, мы подумаем, что можно предпринять. Карму, говорите. Вы в это верите?

- Не верю, но считаю, что лучше не ухудшать.

- Хорошо, до свидания, товарищ Ахмеров. Товарищ сержант, проводите подполковника до расположения.

- До свидания, товарищ Сталин.

В сопровождении сержанта госбезопасности Ахмеров быстро и без приключений добрался до расположения, любоваться красотами вечернего, почти ночного Кремля было некогда. Войдя в расположение, Ахмеров поднялся в свой «кубрик» и с удовольствием снял с себя мундир подполковника. Конечно, Семен Израилевич мастер своего дела и мундир был удобным, но свои старые джинсы, простая рубашка и свитер показались Фариду Алимжановичу такими удобными, теплыми и родными. А когда он обулся в свои разношенные кроссовки, даже испытал несколько минут блаженства. В таком партикулярном виде он и спустился в общую рабочую комнату, она же столовая.

Работа за столами продолжалась. Карапетян и Левицкий подбирали из ноутбуков чертежи и схемы боевых самолетов, успешно участвовавших в Великой Отечественной войне, и передавали Джамилову, для перевода чертежей на бумажный носитель. Задание товарища Сталина никто не отменял и все знали, что оно будет выполнено. Были выбраны самолеты конструкторов Яковлева, Лавочкина, Сухого, Туполева, Микояна и Ильюшина. К каждой подборке прилагалась подробная пояснительная записка с указанием ТТХ, конструктивных особенностей и особенностей боевого использования. Конечно, это все было в пределах той информации, которая хранилась на компьютерах участников экспедиции потомков. Некоторого количества чертежей и схем, получены недавно из Узбекистана, где по просьбе Ахмерова, специальная группа, организованная самим Каримовым ищет по всем техническим и не только библиотекам, все, что касается технологии середины двадцатого века, особенно военной. Также, подбирались материалы по авиадвигателям и их творцам. Ахмеров, видя, что работа идет нормально и его помощь не нужна, сел за свое рабочее место и занялся подбором материалов по беспилотным аппаратам. По его предложению, которое одобрил Сталин, авиационные конструкторские бюро, в реальности Ахмерова, в конкурентной борьбе утверждавшиеся, чей самолет победит тот и пойдет в серийное производство, и как тогда говорили «на снабжение Красной Армии», в этой реальности получат в виде задания, готовые схемы их же разработки. По возможности, подбирались чертежи и схемы последних, улучшенных серий. Например, в качестве рекомендации, предлагалось делать лонжероны крыла из алюминия, а не деревянные. Дефицита алюминия не предполагалось. Единственный вопрос – справится ли промышленность с вопросами производства. Ответа на это не было, но была надежда, раз в 1944 году справились, справятся и сейчас.

Поэтому освободившиеся коллективы конструкторов, можно было пустить на укрепление кадрового состава победителей или использовать по другому назначению. Вот и задумал Фарид Алимжанович, КБ Сильванского Александра Васильевича, работающего над проектом истребителя, так и не взлетевшего в действительности, переориентировать на производство самолетов-мишеней. В Соединенных Штатах во время второй мировой войны было изготовлено несколько тысяч простых, дешевых аэропланов с легкими моторами, управляемых с земли. Они оказались очень нужными, для подготовки летчиков истребителей, зенитчиков, бортовых стрелков бомбардировщиков. Кроме того сама технология БПЛА, абсолютно не имевшаяся в нашей авиационной промышленности, должна повлиять на развитие управляемого оружия.