Ташкентское затмение

– У меня почти слово в слово, – лейтенант Дорохин выложил свой паспорт поверх стола. – Ерофеев Александр Алексеевич, тридцать пять лет, москвич, сотрудник научно-исследовательского института. После перенесенного легочного заболевания получил путевку на курортное лечение в Чимкент.

– Алан Исаев, – начал капитан Дубко. – Отец казах, мать – русская. Братьев-сестер нет. В Чимкенте прожил до призыва в действующую армию. После службы какое-то время жил в Москве, отучился на радиотехника, потом вернулся в Чимкент, сейчас работаю на заводе радиодеталей. Семьи нет, детей тоже.

– Отлично, вот и познакомились, – Богданов мягко прервал речь капитана. – Ну а я – Дмитрий Пасечников, сын известного казахского драматурга Дамира Пасечникова и малоизвестной актрисы Малики Эйнуровой. У отца – псевдоним, взял его и я, так как тоже пытаюсь найти свою нишу в театральной среде. Живу в Целинограде, но бываю там редко, так как много разъезжаю по стране. В поездках пытаюсь продвинуть творчество отца, соответственно, не пропускаю ни одного театра.

– Ого, здорово! Нам приземленное, а тебе, командир, богема! – Дорохин рассмеялся. – Так дальше пойдет, ты с нами общаться перестанешь. Скажешь, мы тебе не по статусу.

– Кончай балагурить, продолжаем изучать легенды, – Богданов шутку не поддержал. – Как вы между собой связаны?

– Я с Дорохиным, то бишь Ерофеевым, познакомился в больнице, когда проходил курс лечения. С Дубко, по легенде Исаевым, я лично не знаком, – отчитался Казанец.

– С Исаевым-Дубко знаком я, – Дорохин перевернул лист бумаги, – где была напечатана легенда. – Мы вместе проходили срочную службу, после чего я уговорил Исаева остаться в Москве и даже оказал протекцию при поступлении в институт и устройстве в общежитие.

– Вообще-то мы с Ерофеевым – Дорохиным считаемся друзьями. Дважды в год встречаемся на нейтральной территории: футбол, рыбалка, автомашины – наше общее увлечение. Встречались бы чаще, но моя жена, Алла, дружбы этой не одобряет.

– А тебя, командир, получается, никто из нас не знает? Почему так? – задал вопрос Казанец.

– У меня будет особое задание, – Богданов тщательно подбирал слова. – Скорее всего, ваши легенды вообще не понадобятся, поэтому вплетать мою легенду в ваши нецелесообразно. Я по легенде связан с Дубко, этого достаточно.

– Что-то до меня туго доходит, командир, – Николай Дорохин задумчиво сдвинул брови. – Куда летим, ты сказал, имена-фамилии всем раздал, а про дело так и молчишь. Все какие-то недомолвки и оговорки. Мы вообще-то вместе летим?

– Летим вместе, но действовать будем поврозь. Черт, ситуация хуже не придумаешь, – Богданов выругался. – Короче, пусть они там, наверху, какие хотят приказы отдают, а я от своих бойцов секреты таить не стану.

– Начало не очень, – Дорохин покачал головой. – Выкладывай, Слава, что нас ждет.

– Вас с Казанцом вообще ничего не ждет. Приедете в Чимкент, сутки пересидите на конспиративной квартире, потом, чтобы не возникало лишних вопросов, отправитесь в санаторий. Эта операция рассчитана на минимальное количество бойцов спецподразделения. В управлении решили, что пойдем мы с капитаном Дубко. Вы с Казанцом – страховка.

– И до каких пор нам там сидеть?

– Пока не придет распоряжение возвращаться домой. Ну, или новая вводная, чего не хотелось бы.

– Новая вводная означает, что вы с капитаном Дубко сами не справляетесь, я верно понял?

– Вроде того.

– И, судя по твоему молчанию, суть операции нам сообщать тоже не велено?

– Если по правилам, то да, не положено вам знать. Но с тем, что положено, мы с вами знаем, как умные люди поступают. Так что будем действовать не по правилам. – Богданов взял со стола чай, особо не интересуясь, чья порция ему досталась, отпил два глотка и продолжил: – В общих чертах я вам должен рассказать о задаче, так как, если потребуется помощь, без подготовки к нам соваться смысла нет. Но информация эта сугубо секретная, не то что распространяться на эту тему нельзя – даже нам между собой не стоит ее мусолить.

– Да что же там за ЧП в Казахстане произошло? Говори уже, командир, – не выдержал Дорохин.

– Не в Казахстане, а в Узбекистане. В Ташкенте зафиксированы стычки узбеков и русских на фоне национальной розни, – выдал Богданов, после чего в кабинете надолго установилась тишина. Когда пауза неприлично затянулась, Богданов снова заговорил: – Вот и у меня такая же реакция была, когда полковник Старцев мне о проблеме поведал.

– Представляешь! Мы им города восстанавливаем, а они нас поганой метлой? – воскликнул Дорохин.

– Слово в слово то, что я полковнику сказал, – Богданов даже заулыбался. – Ладно, Дорохин, не все так плохо. На самом деле дыма без огня не бывает, и мы с вами знаем это лучше, чем кто бы то ни было. Не сами узбеки до такого додумались, со стороны им помогли. И потом, не вся же республика против русских ополчилась, а лишь те, кто к власти рвется, да те, кому по жизни скучно без скандалов. Говорю же, нет дыма без огня. Вот этот огонь нам с Дубко предстоит отыскать, выяснить, кто его разжигает, и ликвидировать очаг возгорания.

– Как пожарные, значит, – пошутил Дорохин.