Ташкентское затмение

– У них связь только с Шабаровым, – заявил Богданов. – Двухступенчатая, и через связного, и через «закладки». В Ташкенте в определенном месте Кульпа и Солодовников оставляют записку, на следующий день ее забирает связной, переправляет в Казахстан, откуда передает послание лично Шабарову, используя закрытый канал телефонной связи. Затем получает ответ, снова переезжает из Казахстана в Узбекистан, оставляет записку-ответ и ждет продолжения.

– Как мы с ними свяжемся?

– По инструкции мы прибываем в Ташкент, находим человека Шабарова, который держит связь с группой Солодовникова через тайник. Вчера поздно ночью им было оставлено сообщение о нашем прибытии и предложено место, где нас ждать. Сегодня как раз день, когда они должны воспользоваться тайником, но сразу они послание не прочтут, так что сутки нам придется ждать, пока придет ответ. Теперь, в свете новых событий, обмен посланиями станет чаще, один раз в три дня, так распорядился Шабаров, но лично я не думаю, что такой способ связи спасет нас в нужный момент.

– Согласен, слишком много нагорожено, – Дубко с озадаченным видом покачал головой. – И все ради чего, Слава? Ради того, чтобы пара-тройка узбеков не начистила морду паре-тройке русских?

– Не утрируй, Саша, ты же понимаешь, что это не так. Ситуация серьезная, инциденты происходят, и их нужно пресечь, хотя бы для того, чтобы вездесущие американские вербовочные структуры не могли влиять на податливые умы русских.

– Узбеков, ты хотел сказать, – поправил Дубко.

– Да какая разница, Саша? Узбеки, татары, казахи… Все мы живем в Советском Союзе, значит, советские люди, братья по духу, и по-другому быть не должно. А теперь давай немного поспим. Все равно до того момента, пока не прибудем на место и не увидим все своими глазами, никаких решений принять не сможем.

Дубко возражать не стал, от того, чтобы поспать лишних пару часов, он никогда не отказывался. «Сон лишним не бывает» – это изречение стало чуть ли не жизненным кредо капитана Дубко, и товарищи по отряду посмеивались над способностью Дубко засыпать в любом месте в любое время, но кое-кто и завидовал тихой светлой завистью его умению проваливаться в сон. Вот майор Богданов такой полезной способностью не обладал. Бессонница для майора была состоянием более привычным, и он-то способности капитана засыпать чуть ли не на ходу завидовал весьма серьезно.

Дубко же к этой особенности относился весьма осторожно, ввиду обстоятельств, после которых она у него возникла. Это случилось не так давно, после все той же пресловутой поезди в Конго, после которой майор Богданов потерял доверие высоких чинов. Случай курьезный и в то же время поучительный.

Шел восьмой день операции, группа все эти дни вынуждена была перемещаться по джунглям, уходя от военизированной колонны повстанцев. Люди выдохлись, физические, да и душевные силы истощились, единственное желание, которое владело всеми в отряде, – лечь и поспать. Хотя бы двадцать минут покоя, без движения, мошкары, нудного дождя и постоянного кожного зуда! Но как остановишься, когда со всех сторон поджимают? Бойцы стонали, но держались.

И вот, когда силы совсем иссякли, капитану Дубко вдруг приспичило по малой нужде. Он сошел с тропы, чтобы не мешать передвижению отряда, но из-за усталости не удержал равновесия, поскользнулся на мокрой от дождя траве и рухнул вниз. И тут же его тело понесло по крутому склону вниз. Кроме мокрой травы, зацепиться Дубко было не за что, а та выскальзывала из рук, словно хвост селедки. Дубко тащило все дальше вниз, он понимал, что подать голосовой сигнал, не обнаружив отряд, он не может. «Все, хана мне, – пронеслось в голове Дубко, – никто не видел, как я сошел с тропы, и тем более никто не видел, как позорно я качусь по обрыву на мягком месте».

Но он оказался не прав в своих предположениях. Его падение заметил майор Богданов и тут же отдал приказ отряду остановиться. На то, чтобы принять решение, у него ушло не более десяти секунд. Оставить своего бойца в джунглях одного Богданов не мог, поэтому дал команду группе сменить направление и двигаться вниз по склону, точно по следам капитана Дубко.

Когда группа спустилась до самого низа оврага, капитана они там не обнаружили. Зато заметили четкий след, ведущий на север вдоль ущелья. Посовещавшись, решили идти по следу до конца, куда бы он их ни привел. Шли они минут пятнадцать, прежде чем очередной поворот открыл взору бойцов картину, приятнее которой за последние две недели им видеть не доводилось.

Ложбина заканчивалась довольно широким ущельем. Они глазам своим не поверили: ущелье скрыто от посторонних глаз зарослями кустарника, узкий вход, который может контролировать один боец, прямо у входа течет родник, давая возможность получить питьевую воду в неограниченном количестве. И посреди всего этого «богатства» стоит капитан Дубко. Весь оборванный, грязный, с налипшей травой на лице и одежде, но невероятно довольный.

– Санек! Ну ты даешь! Такое сокровище своей задницей отыскал.

– Задница-то капитанская, она и не такое отыщет.