Татьянин день

– Вот те на! Теперь ясно, куда ты пропала, – подытожила Борковская и притворно весело добавила: – А давайте выпьем за Балю!

Карасева активно разлила вино и все, кроме Ксюши поспешно отхлебнули багровую жидкость, чтобы смыть весь негатив от услышанного и поддержать надломленную подругу.

– Девки, вы за меня, как за покойницу, не чокаясь, – старалась шутить Баля. Она снова надела маску мужиковатой и резкой хабалки – так ей было комфортней, и все это понимали. С душой нараспашку жить непросто, тем более такому человеку, как Ааврик-Баль.

Глава 14 Точки

– Да, подозреваю, не видать мне чая, как своих ушей. Пойду, уточню, – раздраженно произнесла Ксения и поспешно направилась к стойке бара – тишина, возникшая за столом, была невыносима.

– Хорошая у нее машина, – вздохнула Борковская, разглядывая красиво обтянутую дорогим костюмом фигуру бывшей одноклассницы. – Маленькая такая, симпатичная. Как раз под цвет моего маникюра.

– Да, Ксюша молодец, – поддержала Дунаева.

Баль поморщилась, глядя на Ксению, и торопливо произнесла, пользуясь тем, что Татьяны остались одни:

– Да ну ее! А давайте поклянемся не расставаться, а?

– Это же невозможно, – многозначительно произнесла Карасева, нервно теребя краешек шляпы. Что значит не расстанемся? Съедемся?

– Девчонки, давайте, как в старые времена! – умоляла бывшая уголовница, зная цену одиночества.

– Неужели это так для тебя важно? – улыбаясь, спросила Борковская. Детскость Бали позабавила ее. Она знала, что люди, различающиеся по статусу, не смогут долго поддерживать полноценные отношения, даже если клянутся быть вместе всегда. «Гусь свинье не товарищ!» – подумала дорого одетая дама и тут же смутилась своих мыслей. Но Лаврик не унималась, она продолжаться стучаться в сердца людей, которые когда-то ей были дороги:

– Вы – часть моей жизни. У меня ведь больше нет никого, совсем никого. Мне кажется, если бы мы не разбежались в разные стороны, все было бы по-другому.

– Она права, – поддержала теорию невероятности Дунаева и хлюпнула носом.

В этот трогательный момент к столу приблизилась Ксюша в сопровождении официантки, она отчитывала нерасторопную и забывчивую девушку, резко реагируя на пререкания. Молодая женщина была возмущена непрофессионализмом опрометчивой юной студентки, но причина ее ярости крылась совсем не в том, что ей не принесли чай – история Бали задела ее и она искала хоть какого-нибудь человека, чтобы разделить с ним свою горечь и негатив. Выпустив пар, Ксюша процедила сквозь зубы «спасибо», после чего юная официантка демонстративно поставила горячий чайник на столик и гордо удалилась, пошло раскачивая бедрами.

– Настоятельно рекомендую больше не заказывать чай! – доверительно подбодрила ее Борковская. – Тебе явно в него плюнут! Насыщенный вечер. Нас запомнят в этом кафе.

– Что-то тебе больше не звонят, – спохватилась Баля.

– Я отключила телефон. Так хочется с вами побыть! – отбила той же картой Ксения, узрев сарказм в словах экс-Лаврентьевой. – Это, конечно, юмор! Я ведь случайно здесь, девочки. Если бы с Мишкой не поругалась – не приехала бы. Я не верю в жизнь после смерти!

Ксения стала вдруг очень серьезной и мрачно оценила беспокойство Татьян, которым не понравились ее слова.

– Могла бы и не уточнять – удержаться от комментариев, – обиженно отозвалась Карасева, похожая в тот момент на грустный гриб, который срезали на суп, и он в ожидании того, пока закипит вода в грозной кастрюле.

– Ну, относительно моей скромной персоны здесь не сдерживаются…

Борковская некоторое время сидела в оцепенении, но вдруг очнулась и, уставившись на Ксению, воскликнула:

– С Мишкой? Это Артуфьев тебе названивает?

– Предположим, что он.

– Вы так со школы с ним и встречаетесь?

– Так и встречаемся.

– Сука, ты Ксюша!

– Помнится, пару часов назад ты за меня выпивала, и что-то вроде спасибо прозвучало. А теперь я сука, – отрешенно произнесла Ксюша. – Как переменчива погода в Татьянин день!

– Ты ведь знала, что он мне нравится.

– Да тебе все нравились, кто был хоть немного смазлив, – это был каждый день новый вызов. Хоть Ксюша и обещала себе не выходить на тропу войны, но она могла менять правила игры, исходя из ситуации. Молодая женщина не терпела, когда врываются на ее личную территорию, особенно такие люди, как Борковская. Все, что касалось личной жизни, было неприкосновенно.