Тату с координатами

«Понял» – это автоматически означало продолжение движения. И младший сержант продолжил его в том же темпе. Через шесть метров снял и дезактивировал светошумовую мину, о чем сообщил мне, а дальше мы уже вышли на такой уровень высоты склона, где, согласно моим предположениям, минирования быть не должно. Но саперу я свои соображения не высказал, поскольку не знаю соображений бандитов, а их соображения вполне имеют право от моих кардинально отличаться. И они отличались, как я понял после нового сообщения Колобкова:

– Товарищ старший лейтенант, есть еще две светошумовые мины, причем задействованы от одной «растяжки». Стоят друг от друга на расстоянии пяти метров. «Растяжка» по еловым лапам тянется, на уровне от метра до полутора метров от земли. Рассчитана на тех, кто пешком передвигаться будет, даже если не в полный рост. Легкого пригибания будет недостаточно. Не понимаю, зачем наставили столько светошумовых мин! Они же не убивают…

– Светошумовые мины выставили, возможно, потому, что сами бандиты любят убивать. Слепых и глухих, не имеющих возможности оказать сопротивление. Но, возможно, все проще объясняется – что было под рукой, то и поставили.

– Не через три границы же они столько мин с собой тащили!

– Вопрос ко всем саперам взвода: сколько выставлено СВУ?[10]

– Меньше четверти от общего количества, – ответил за всех младший сержант Колобков.

– Тротиловые шашки тоже через три границы тащить рискованно. Да еще вместе со взрывателями. И самим опасно, и найти могут, если будут искать. Я так думаю, что в банде был человек, знающий месторасположение старого бандитского схрона. Может быть, даже сам эмир. Или кто-то из убитых бандитов. Среди первых, что в засаде сидели, были дагестанцы? У кого документы уничтоженных?

– У меня документы, товарищ старший лейтенант, – доложил сержант Коробков. – Но я их только мельком просмотрел. Четыре дагестанца и один чеченец. Все пятеро – местные.

– Остальные иностранцы, значит… Скорее всего, и эмир иностранец. Местных использовал, как «пушечное мясо». Выставил их впереди минного поля, чтоб отступить не вздумали. Мудрое решение. Только эмир не рассчитывал на быстрое уничтожение своей засады. Думал, будет бой. Он и сейчас со своей судьбой, скорее всего, не смирился. Рассчитывает дать нам отпор после взрыва нескольких светошумовых мин.

В голову пришла идея. Мне лично она показалась достаточно интересной.

– Коробков, Аркадий… Подготовь одну светошумовую мину и свое отделение вместе с другими солдатами взвода к взрыву. Обеспечь безопасность бойцов. Покажи, как от света прятаться. Не забудьте микрофоны зажать.

От вспышки белого магниевого света лучше всего было прятаться, уткнув глаза в локтевой сгиб. Стандартные наушники шлема в некотором роде заменяли беруши и не допускали прямое поражение звуком, но при этом требовалось зажать в ладони микрофон, что на коротком «поводке» шел от шлема к уголку рта.

– Когда взрывать?

– По моей команде. Сначала доложишь о готовности…

– Понял. Сделаю.

Мы с Колобковым поползли дальше. И скоро я, ориентируясь на карте в планшетнике, куда занес отдельной отметкой каменный бруствер, дал новую команду:

– Шурик… Колобков… По дуге начинай плавно поворачивать левее. Не резко, а по дуге, одновременно продолжая движение вперед.

Младший сержант не ответил, но не только планшетник, а и естественная видимость показала, что он начал выполнение приказа. Траекторию нашего движения я наметил только мысленно, не отмечая ее на карте, потому что всякие скальные выползни, минные заграждения и даже естественные неровности склона могли эту траекторию изменить – мы же ползли не по размеченной дорожке стадиона. И сейчас в движении я время от времени бросал взгляд на монитор, чтобы проверить, как мы идем, поскольку планшетник показывал всех бойцов взвода и тех, что остались у меня за спиной, и Шурика Колобкова, ползущего впереди. И я выверял направление.

Через пять минут движения я дал новую команду:

– Круче забирай влево. Мы уже достаточно зашли в тыл эмиру. Отсюда он нас не ждет.

– Товарищ старший лейтенант, – сообщил младший сержант Юра Соломатов. – Вижу вас в прицел. И вас, и Колобкова. Но эмира не вижу. Наверное, лес перед бруствером густой – стволы сплошную стену создают.

– Стрельнуть не вздумай. А то из меня две половины останутся. Просто подстраховывай нас…

– Я палец со спускового крючка убрал. Только смотрю…

Вообще-то в своих не рекомендуется прицеливаться даже из незаряженного оружия. Но необходимость иногда бывает выше установленного порядка. А сейчас была такая необходимость, чтобы снайпер страховал нас, осматривая пространство вокруг. Конечно, зная, что противник у взвода остался только один, можно было махнуть рукой на осторожность, но в спецназе ГРУ она всегда считается нелишней. И потому я приказал снайперу выполнять страховку.