ТАТУИРО (HOMO)

Витька закричал ликующе, заорал, чувствуя подошвами кроссовок, как уменьшаются стремительно вода и песок, деревья и крыши окрестных домов.

Она смеялась. Звонко, тысячью колокольчиков. Витька вспомнил жаворонков над жаркой летней степью. И пронзился мгновенным пониманием того, сколько таких невидимых летят и смеются в разреженной голубизне просторного неба.

Летели вверх, только вверх, все быстрее и быстрее. И Витька был счастлив. Так счастлив, как никогда раньше. Счастье разрывало его кожу и разносило тело на множество мелких клочков, что летели вверх, перемешиваясь с воздухом. Он смотрел на закрытые глаза девушки, на темные полукружия ресниц и хотел умереть. Умереть в воздухе, а потом – упасть, свалиться – лучше в воду, кануть и не оставить следа.

Что-то хлопнуло резко за спиной. Девушка глянула на него, и, откидываясь, оторвалась… Закружилась листом и пропала.

"Упаду… без нее…" – стукнуло камнем по виску, – "уже падаю"… И громкий настойчивый стук, грохот – разорвал уши, ударил по шее.

Витька падал так же стремительно, как поднимался вверх. Успел подумать, что падение – тот же полет, только в другую сторону, и проснулся. Упав лицом в мокрую подушку, ушами – в грохот.

Кто-то колотил во входную дверь.

Глава 8

Рывком сел в кровати, скидывая на пол скомканную простыню. Поймал глазами отключенный мобильник с пульсирующим огоньком вызова.

– Витька!!! – орал Степан в коридоре.

Вскочил и, пошатываясь, побрел к двери. Щелкнул замком. Дверь распахнулась, больно ударив его по плечу. Степка ворвался в прихожую, следом стали вваливаться еще люди. Витька только крутил взлохмаченной головой, провожая безумным взглядом резиновых амбалов в черных футболках. В прихожую влетела Тина Тин. Проскочила было в комнату, но остановилась, увидев хозяина за дверью. Смерила взглядом голое бедро плечо и локоть, фыркнула высокомерно-заинтересованно.

Степка уже метнулся обратно, таща в руках застиранный махровый халат. Ткнул им Витьку в живот:

– Надевай, давай! Переговоры щас будут!

– Ага, – неопределенно отозвался Витька и стал совать руки в уворачивающиеся рукава, – вы, это, на кухню идите. Хотя, не поместитесь там. И неубрано.

Завязал пояс халата и прошлепал в комнату, слушая цокот певичкиных сапожек за спиной. Сел на кровать, поджал пальцы ног – холодно босиком-то, не лето.

Двое в черном рассредоточились по комнате. Тина постояла в центре, огляделась. Подошла к столу, присела изящно, будто сниматься собралась. И вопросительно глянула на Степку.

Взгляд Степку воодушевил.

Он заходил по комнате, недовольно морщась, когда надо было обходить охранников.

Витька следил за другом, просыпаясь потихоньку.

– Ты где был? Я тебе звонил полдня вчера! И ночью звонил, думал, вдруг мобильный дома оставил, придешь – ответишь! – Степан остановился напротив и упер руки в бока, – что молчишь?

– Ну, отключил я его.

– Отключил! Всех ошарашил, съемку гениальную сделал! И смылся. И телефон отключил! – Степан посмотрел на Тину возмущенно, призывая возмутиться за компанию, – что ж ты такое делал, а?

– Летал.

– Ах, он лета-а-ал! – И Степан набрал воздуха в грудь, собираясь разразиться речью, но Тина махнула рукой:

– Оставь, Степушка, думаю, он и, правда, летал. Пусть проснется сначала.

Подняв брови, она что-то разглядывала на смятых простынях. Крошечные трусики – нежно-сиреневый смятый лепесток, что оставила Наташа, надев свежие перед уходом. А когда напомнил ей, фыркнула, что, мол, снятые второй раз не надевает – выкинешь. Он тогда головой покачал, выкинуть пожалел и усмехнулся про себя, подумав, что вот так и становятся фетишистами.

Тина перевела взгляд на его колено. Виктор ухмыльнулся и целомудренно потащил полу халата, прикрываясь.

– Да, – повторила задумчиво, – вижу, летал…

Он неопределенно пожал плечами. Дива вкладывала в слово несколько другой смысл, возможно, единственный, ей понятный. Но тоже была права. Ведь и с Наташей летал. Чуть-чуть.

Встал и, придерживая запахнутый халат, отправился на кухню.

– Кому кофе? – бросил через плечо.

Степка запыхтел следом в узком коридорчике, подталкивая в спину.

В кухне навалился на Витьку, прижав к раковине, уронил со стола полотенце. Зашептал громко, брызгая слюной:

– Блин! Ты хоть на снимки-то глянь, они в пакете у Таньки! Это ж гениально! Да, пока она там, со своими мамонтами, я о деле, дурак, о деле! Надо контракт, хуе-мое, все чин-чином! Поднимемся, понял? Ты же гений, блин, в халате своем, да запахнись, видеть не могу, тьфу!

– Не можешь, не тискай, – Витька вывернулся из-под Степки, снова затянул пояс, – принеси мне джинсы с майкой, а то что я, как Рокфеллер какой – полуголый людей принимаю.

– Ага! Ага! Щас принесу. Давай уже просыпайся!!!

Витька потер лоб крепко. Взъерошил волосы:

– Степ, мне такой сон снился… Мне вчерашний день снился, ну, как я в Ботаническом хожу. Только там еще девушка была…

– И ушла от тебя без трусов, да?

– Нет! Она во сне только была, понимаешь?

– Нет. Да фигня все, напарник! Ты ж не забудь, что я сказал! Молчи, может? Я сам тебя буду сватать, мол, самородок, еще никто не знает, Ля Шапель из Джанкоя…