— А Сарьянна что сделала, когда об этом узнала?
Старуха начинает говорить медленнее. Еще одной паузы я не вынесу. Нок незаметно улыбается. В глазах горит довольный огонек. Ей нравится осознавать, что я полностью запутался в сетях легенды.
— Конечно, она пришла в ужас! Сначала она побежала к отцу, к господину Мано. Его тронули мольбы дочери. Он догадался по ее широко открытым, выражавшим отчаяние глазам, что к ней пришла любовь и что мысль потерять эту любовь для Сарьянны невыносима. Но господин Мано помнил о своем долге. Его положение требовало от него твердости, подчинения королю, непримиримости. Он не мог воспротивиться королевскому указу и отдать руку дочери осужденному, к тому же чужеземцу. Видя, что отец остается глух к ее мольбам и советует ей проявить самообладание, Сарьянна решила попросить аудиенции у короля. Его Величество принял ее неохотно, догадываясь, для чего его невесте нужно свидание: «Я прошу вас о милости, Ваше Величество, отмените казнь. Я заклинаю вас, пощадите этого человека. Пожалейте и его, и меня. Я обещаю своему повелителю беззаветно любить его и никогда больше не встречаться с чужеземцем». Но король увидел в этих мольбах признание в преступной любви к белому. Оскорбленный и взбешенный, он ответил: «Я и так великодушно оставил чужеземца в живых. Вы же проявляете дерзость, недостойную девушки. Должен ли я напоминать вам, что сегодня мы покидаем ваш дом и отправляемся во дворец? И вместо того, чтобы думать о расставании с теми, кто дал вам жизнь, вы озабочены судьбой бродяги с нечистой кровью. Идите готовьте ваши вещи и прощайтесь с родителями. Я не отменю наказание. Наоборот, из-за вас я приказываю назначить его на день нашей свадьбы. Король сказал». Сарьянна покинула дворец, уничтоженная словами повелителя. Желая спасти любимого, она лишь приблизила расправу. В отчаянии она подчинилась монарху и, сдерживая слезы, начала собирать вещи. Она оставалась холодной, как лед, даже во время нежного прощания с отцом и матерью. Все долгое путешествие во дворец Синих Земель она беспрерывно думала о чужеземце, привязанном веревкой к концу обоза и шедшем весь утомительный путь пешком. Король, зная о любви Сарьянны к приговоренному и боясь, что ночью она попытается увидеться с
Нок останавливается. В самый решительный момент. Она ждет моего вопроса, и я его задаю:
— Он умер, так?
Впервые за долгое время колдунья грустно улыбается. Словно ей жаль чужеземца так же, как Сарьянне. Так же, как мне.