Тау - ноль

— Карл с ними управится, — сказала Линдгрен. — Если понадобится, он сможет доставить их поодиночке, и быстрее, чем это может показаться.

— Реймон? Наш констебль? — Теландер внимательно посмотрел на нее. — Я знаю, что он хорошо подготовлен к работе в условиях невесомости, и он прибывает с первым паромом. И что, у него действительно такая высокая квалификация?

— Мы посетили Звезду Развлечений.

— Где?

— На курортном спутнике.

— Ах, эту. Н-да. И вы играли в игры при нулевой гравитации?

Линдгрен кивнула, не глядя на капитана. Он снова усмехнулся:

— В числе прочего, надо полагать.

— Он поселится в моей каюте.

— Хм-м… — Теландер потер подбородок. — Честно говоря, я бы предпочел, чтобы он жил в той каюте, где предполагалось — на случай беспорядков среди… мм… пассажиров. Собственно говоря, для этого он здесь.

— Я могу перебраться к нему, — предложила Линдгрен.

Теландер покачал головой.

— Нет. Офицеры должны жить среди офицеров, отдельно. Гипотетическая причина — чтобы они находились поближе к мостику — не есть настоящая причина. В последующие пять лет, Ингрид, вы поймете, как важны символы. — Он пожал плечами. — Что ж, остальные каюты находятся только на одну палубу дальше к корме, чем наши. Осмелюсь сказать, что он может достаточно быстро добраться туда при необходимости. Так что, если ваша соседка по комнате не возражает поменяться местами, пусть будет, как вы хотите.

— Спасибо, — негромко сказала она.

— Правду сказать, я немного удивлен, — признался Теландер. — Мне кажется, Реймон не принадлежит к тому типу мужчин, который вы предпочитаете. Вы думаете, ваш союз будет долгим?

— Надеюсь, что да. Он говорит, что тоже бы этого хотел. — Линдгрен преодолела свое замешательство, бросившись в неожиданное нападение. — А что вы? Уже завязали отношения с кем-нибудь?

— Нет. Я думаю, это несомненно произойдет — с течением времени. Поначалу я буду слишком занят. В моем возрасте подобные вопросы не столь насущны. — Теландер рассмеялся, затем посерьезнел. — Что касается времени, не будем его тратить понапрасну. Прошу вас приступить к проверке и…

* * *

Паром пришвартовался. Протянулись якоря-присоски, чтобы удержать его короткий корпус рядом с изогнутым боком «Леоноры Кристины». Ее роботы устройства «датчик-компьютер-эффектор», — управляющие маневром стыковки, помогли воздушным шлюзам соединиться. Когда из обеих камер выпустили воздух, их внешние клапаны втянулись внутрь, и пластиковая труба герметично запечатала вход. Шлюзы вновь наполнили воздухом и проверили на возможную утечку. Когда удостоверились, что утечки нет, открыли внутренние клапаны.

Реймон освободился от ремней. Свободно всплыв над креслом, он посмотрел вниз, окинув взглядом весь пассажирский отсек. Химик-американец Норберт Вильямс тоже расстегивал ремни.

— Не трогайте ремни, — скомандовал Реймон по-английски. Хотя все понимали шведский, некоторые знали его недостаточно хорошо. Для ученых английский и русский по-прежнему были главными международными языками. — Оставайтесь на местах. Я предупредил вас еще в порту, что доставлю вас в каюты по одному.

— Обо мне можете не беспокоиться, — ответил Вильямс. — Я нормально себя чувствую в невесомости.

Он был невысоким, круглолицым, светловолосым человеком, привыкшим одеваться ярко, а говорить громко.

— Вы все имеете некоторую практику, — сказал Реймон. — Но это не то же самое, что обладать верными рефлексами. Их дает только опыт.

— Значит, мы немного побарахтаемся. Что с того?

— Возможен несчастный случай. Не обязателен, это да, но возможен. Моя обязанность — предотвратить такую возможность. Я полагаю, что должен сопроводить вас в каюты, где вы останетесь, пока о вас не позаботятся.

Вильямс покраснел.

— Послушайте, Реймон…

Констебль внимательно посмотрел на него своими серыми глазами.

— Это приказ, — сказал Реймон, четко выговаривая слова. — Я представляю власть. Давайте не будем начинать полет с неповиновения.

Вильямс вновь застегнул ремни. Он сделал это чересчур резко, губы его были плотно сжаты. Несколько капель пота выступили у него на лбу и задрожали на висках. От света флюоресцентных ламп они засверкали.

Реймон обратился по интеркому к пилоту. Пилот не перейдет на корабль, он отправится назад, как только выгрузит свой живой груз.

— Вы не возражаете, если мы откроем шторки? Пусть нашим друзьям будет на что посмотреть, пока они ждут своей очереди.

— Открывайте, — ответил голос. — Никакой опасности не замечено. И… они вроде не очень-то скоро увидят Землю, а?

Реймон объявил разрешение. Пассажиры жадно потянулись к рукояткам на иллюминаторах, обращенного в космос борта катера. Пластины, закрывавшие сделанные из глассита иллюминаторы, скользнули назад. Реймон занялся своей работой.

Четвертой на очереди была Чи-Юэнь Ай-Линг. Она повернулась в опутывающих ее ремнях безопасности, чтобы сидеть лицом к иллюминатору. Ее пальцы прижимались к гладкой поверхности.

— Прошу, ваша очередь, — сказал Реймон.

Она не ответила.

— Мисс Чи-Юэнь, — он тронул ее за плечо. — Вы следующая.

— О! — Ее словно пробудили от сна. В глазах ее стояли слезы. — Я… Я прошу прощения. Я задумалась…