Таулос. Книга первая. Северный ветер

Когда зима покидала лес Гакхи, её следы ещё долго напоминали о ней. Весна приходила сюда гораздо позже, чем на Великую Равнину. Снег, накопившийся на склонах Сумеречной Горы, таял очень медленно, постепенно сползая по её склонам. Мелкие ручейки, спускаясь вниз, объединялись, становясь всё шире и быстрее. Они устремлялись вниз, шумно извиваясь по веками проторённому пути.

В лесу дело обстояло примерно так же, и даже в третьей четверти весны то тут, то там можно было встретить сугробы старого снега. Он прятался в оврагах, под стволами упавших деревьев или в густых зарослях кустарника. Но всё же, это было лишь отчаянным сопротивлением, которое, в конце концов, будет сломлено.

Примерно в дне пути от пещеры Даргона, недалеко от северного склона Сумеречной Горы, среди густого леса, было одно очень красивое место, там, где северный склон, длинный и пологий, неожиданно обрывался над очень старым оврагом. На протяжении сотен лет, ручьи, стекавшие с горы, наполняли этот овраг, принося с собой мелкие камни. В то же время, талые воды, приходившие из леса, медленно смывали его края, делая их всё более плавными, а песок, вперемешку со старой хвоей и ветками деревьев, постепенно поднимал дно оврага. В результате он превратился в небольшой водоем с песчаными берегами. И только высокий северный берег по-прежнему состоял из камня. Он был значительно выше, примерно на пятнадцать метров, и тоже весь заросший деревьями.

Каждую весну горный ручей приносил свои воды со склонов горы.

С шумом падая вниз, он наполнял водоём вплоть до начала лета. Затем его потоки становились все слабее, питаясь только за счёт дождей. К концу лета водоём мельчал наполовину. Вода уходила в землю и там, подхваченная потоками подземных рек, направлялась в сторону равнины.

Осенью, когда дожди становились сильнее, уровень воды немного повышался, но затем наступали морозы, и водоём промерзал почти до самого дна. На следующую весну все повторялось вновь.

Однако с середины весны и до наступления осени это небольшое лесное озеро привлекало к себе множество обитателей леса. Одни искали здесь воду, другие еду.

Растительность вдоль берегов была обильной и разнообразной.

Она окружала озеро, словно живая стена, придавая этому месту не только сказочный вид, но и делала его скрытым от посторонних глаз оазисом, в глубине тёмного леса.

Два дня назад Даргон и Сенгтай пришли к озеру, чтобы провести здесь некоторое время. Они разбили лагерь наверху, между зарослями кустарника и песчаным пляжем, спускавшимся к воде. В первый день они просто сидели возле палатки, наблюдая за тем, как вода, срываясь со склона, падала вниз. Когда стемнело, они развели огонь и, поужинав, продолжили созерцать водопад.

На небе появилась полная луна. Она хорошо освещала озеро и пляж. Все остальное было окутано темнотой. Поток воды, вырываясь из ниоткуда, взрывался миллионами серебристых искр и с равномерным шумом падал в воду. Из-за этого блестящая поверхность озера искажалась и начинала раскачиваться в разные стороны, быстро бегущими волнами. Но чем ближе они подбирались к берегу, тем слабее и медленнее становились. В результате, собрав последние силы, они выбрасывались на песок, гладя его поверхность, а затем бессильно откатывались назад, оставляя ему часть своего серебристого блеска.

Почти всю ночь Сенгтай и Даргон просидели возле тлеющего костра, завернувшись в одеяла и молча глядя на озеро. В нём было что – то магическое, притягивающее внимание, и наблюдение за ним дарило неописуемое удовольствие.

Уснув лишь под утро, они проспали до самого обеда. Проснувшись же и недолго посовещавшись, Сенгтай и Даргон, вновь, единогласно решили посвятить весь день самому приятному занятию – безделью. После полудня они спустились к воде. До самого вечера они купались в озере, спасаясь от жары, а когда солнце начало опускаться к горизонту, снова удобно устроились возле костра, посвятив остаток вечера вкусному ужину и непринужденной беседе. Когда стемнело, они улеглись прямо под открытым небом, еще какое-то время глядя на звезды и прислушиваясь к ночному лесу.

Третий день пребывания на озере был таким же прекрасным, как и те, что были до него. Однако сегодня Сенгтая и Даргона ожидала очень важная тренировка. Стоя на берегу лицом к озеру, Сенгтай и Даргон медитировали. В течение последних двух лет это было основным их занятием. Физические упражнения, равно как и рукопашные поединки, стали редкостью. Даргон сосредоточил все усилия на развитии внутренней энергии своего ученика. Он утверждал, что физические способности, такие как сила и выносливость, имеют свои естественные ограничения, и если следовать лишь по этому пути, то довольно скоро зайдешь в тупик. Нужно уметь управлять как энергией собственного духа, так и полученной извне.

Следуя этой проверенной истине, Сенгтай и Даргон практически каждый день, погружаясь в состояние духовного сосредоточения, устанавливали энергетическую связь между собой и, объединившись в одно целое, изучали окружающий мир. Через энергетические каналы Сенгтай получал ценные знания от старика и с его помощью приобщался ко всему, что происходило вокруг. Иногда такие занятия преследовали единственную цель – развитие у Сенгтая способности отсекать чужие попытки проникновения в его тело и разум. Однажды Даргон продемонстрировал ему подобное воздействие, не только отрезав Сенгтая от всей поступающей извне силы, но и забрав его собственную. Теперь Сенгтай тренировался в противостоянии Даргону, который пытался ворваться в его разум.

То же самое они делали сегодня на берегу озера. В течение двух часов старик атаковал Сенгтая, пытаясь вывести его из состояния равновесия. Сенгтай достойно сопротивлялся, удерживая противника на границах своей энергетической сферы. Однако, в конце концов, Даргон одержал верх, и Сенгтай вынужден был поднять белый флаг.

После этого они вновь присоединились к жизненной паутине окружающего мира, прислушиваясь к нему и изучая. Сенгтай делал успехи. Перед тем как закончить, Даргон предложил Сенгтаю сыграть с ним в одну игру. Сенгтай согласился, не скрывая интереса. После короткого отдыха старик поднялся на ноги и сказал:

– Итак, давай начнем. Пора переходить от наблюдения и слабого воздействия, к воздействию открытому и мощному. Это необходимый этап твоего обучения. Твоя концентрация стала уже достаточно глубокой и достигается тобою довольно быстро, способность к сопротивлению чужакам растет с каждым днем. Теперь пора научиться вмешиваться в простые события.

– Что ж, я готов, – ответил Сенгтай.

– Хорошо, – Даргон кивнул, – только не забывай внимательно следить за всем, что происходит. Я ведь недаром научил тебя сопротивляться опасным проникновениям. Они могут случиться в любой момент. Ведь если ты открыл дверь, чтобы выйти, это значит, что кто-то может через нее войти.

Даргон повернулся лицом к озеру и закрыл глаза. Сенгтай последовал его примеру. На берегах водоема жизнь продолжала кипеть. Стайка длинноклювов кружила вокруг кустарника, высматривая мелких насекомых, прячущихся среди листвы. На другой стороне озера, на берег вышло небольшое семейство оленей, чтобы утолить жажду. Никто из них не обращал внимания на две неподвижно стоящие фигуры на южном берегу озера.

Наконец Даргон открыл глаза и стал медленно поднимать руки, повернув ладони вверх, словно поддерживая что-то невидимое. И в этот самый миг произошло нечто невероятное. Поток воды, срывавшийся с высокого берега, вдруг, словно обретя невидимую опору, продолжил свой бег по воздуху над озером. Это было удивительное зрелище. Река текла по воздуху, и ее воды с шумом падали прямо посреди озера. Семейство оленей с удивлением подняло головы и уставилось на водопад.

Теперь пришла очередь Сенгтая. Он, так же как и Даргон, осторожно поднял руки и подхватил стремительно падающие воды. Река, получив новое русло, продолжила теперь свой бег до самого противоположного берега. Вода с шумом ударяла в поверхность озера у береговой линии. В том месте было совсем не глубоко. Из-за этого масса падающей воды, проникая до самого дна, поднимала тучи песка и гравия. Олени, и без того озадаченные, вздрогнули и отступили.

Тем временем, Сенгтаю в голову пришла одна интересная идея. Убедившись в том, что теперь он надежно удерживает воду в воздухе над озером, Сенгтай продолжил поднимать руки. Словно разгадав его замысел, Даргон принялся делать то же самое. Они медленно поднимали реку до тех пор, пока она не достигла уровня высокого берега. Скорость воды в реке значительно замедлилась. Тогда Сенгтай поднял руки еще чуть выше. Не имея возможности преодолеть образовавшийся подъем, река стала наполнять созданную Сенгтаем и Даргоном незримую емкость. С каждой минутой ее становилось все больше и больше.

К тому времени поверхность озера успокоилась. Семейство оленей, потеряв интерес к происходящему, вернулось на берег.

Наконец Сенгтай и Даргон набрали достаточно воды, чтобы осуществить свой замысел. Поднимая эту массу все выше и выше над озером, они вдруг остановились и замерли. Водопад вернулся на свое привычное место, а прямо над серединой озера, на высоте верхушек деревьев бесшумно колыхалась большая прозрачная масса.

В один миг Сенгтай и Даргон опустили руки, и огромное количество воды устремилось вниз. Оно ударило в озеро с такой силой и грохотом, что часть воды тут же была выброшена наружу.

Миллионы брызг разлетелись на десятки метров. Испуганные до смерти длинноклювы с громким криком сорвались с места. Уже через миг они исчезли среди деревьев. Олени, спотыкаясь друг о друга, помчались вслед за ними.

Огромная волна, образовавшаяся в результате удара по поверхности озера, разошлась кольцами. Достигнув самого верха, она едва не затронула лагерь Сенгтая и Даргона.

Спустя пару минут всё улеглось. Даргон стоял на берегу, молча глядя прямо перед собой. Его волосы, его борода и вся его одежда, были насквозь мокрыми. Сенгтай лежал рядом на земле, держась за живот, и громко хохотал. Он, как и старик, тоже весь промок, но было кое-что, что все же их различало: сандалии Даргона, которые он оставил на песке в нескольких шагах перед собой, теперь плавно покачивались на воде посреди озера. Именно на них он сейчас и смотрел. Сенгтай никак не мог успокоиться. В отличие от Даргона, он своей обуви не снимал, и теперь она гордо красовалась на его ногах.

Даргон перевёл взгляд на Сенгтая, а затем на свои ноги.

– Это не честно, – с грустью заключил старик, чем вызвал у Сенгтая новый приступ хохота. Проведя рукой по волосам и бороде, Даргон удалил из них лишнюю жидкость и тяжело вздохнув, направился к воде. Подобрав на берегу длинную, тонкую палку, Даргон прямо в одежде зашёл в воду. Пройдя несколько шагов, он попытался при помощи своего несложного орудия выудить сандалии.

Сенгтай, успокоившись, поднялся на ноги. Некоторые вещи, лежавшие около палатки, все-таки оказались намоченными, и он принялся раскладывать их на солнце. Когда Сенгтай закончил, он посмотрел на старика. Одна сандалия был уже у него в руке, вторая – отчаянно сопротивлялась.

– Вот это да! Настоящий бардак! – крикнул Сенгтай Даргону.

– Да уж, – отозвался тот, – Вот тебе наглядный пример того, к чему может привести необдуманное, я бы даже сказал, легкомысленное вмешательство в естественный порядок.

День был в самом разгаре. Стояла настоящая жара. Одежда и вещи, разложенные Сенгтаем, моментально высохли, и он отнёс их обратно. Даргон уже достал все сандалии, но из воды по-прежнему не выходил. Выбросив их на берег, он медленно бродил по грудь в воде, то ли бормоча, то ли напевая что-то себе под нос. С того места где сидел Сенгтай невозможно было разобрать, что же все-таки он делает.

Немного понаблюдав за странным поведением старика, Сенгтай лёг на землю. Тень от палатки накрыла его лицо, и солнце уже не слепило. Сенгтай лежал и слушал окружающие его звуки. На жаре, посреди дня, их было не много. Незаметно для самого себя он задремал.

Проснувшись через полтора часа, Сенгтай обернулся и посмотрел вокруг. Было по-прежнему тихо. Время уже было ближе к вечеру, но жара не спадала. Из палатки торчали босые ноги Даргона, и оттуда же, доносился его тихий храп. Сенгтай достал фляжку с водой и выпил немного. Окинув взглядом лагерь, он быстро нашёл себе занятие. Подняв с земли аккуратно свёрнутый кусок верёвки, он бесшумно направился в лес, чтобы собрать хвороста.