Таверна "Перекрёсток" (СИ)

Бочонки с вареньем, которых за эти дни набралось несколько десятков, — шишки исправно поставляли из леса вместе с приходящими в таверну эльфами, — переправили лесному народу в знак благодарности и разместили на полочках рядом с вином. В конце лета эльфы, впечатлённые терпким и необычным вкусом, обещали привезти ещё и ягод, чтобы дополнить полюбившуюся им сладость новым оттенком. Теперь в каждом их доме на сохранении был свой небольшой запас молодых шишек: не слишком много, чтобы нарушить природный цикл, но и не слишком мало, чтобы обделить себя лакомством. И хотя Ветта поделилась с ними рецептом через Амрэля, эльфы желали варенья, приготовленного аммилисой, называя его «душевным».

Закончив приготовления, Ветта и Эймера довольно осмотрели дело своих рук: мыльные принадлежности, полотенца, шкатулочки с лёгкими закусками для тех, кто любит перекусить ночью, заняли свои места.

— Я так нервничаю, — порывисто вздохнула Ветта, в очередной раз смахивая несуществующую пыль со стойки.

— Ты столько вложила сил в это место, — Эймера робко ещё улыбнулась, отдавая очередную ложку ночному страннику — мыши разносили их, устраивая возле тарелок. — Что может пойти не так?

— Может никто не прийти, — сделал большие глаза Амрэль, подмигивая смутившейся девушке, и положил на стойку рядом с ней стопку салфеток, будто ненароком задев её руку с новой ложкой для ночного странника — Эймера тут же зарделась отворачиваясь.

— Эльфы сегодня так старались, возвращая съезду действующий вид, что это практически невозможно, — рассмеялся Элеон, как и Ветта, чувствуя себя немного неловко рядом с влюблёнными, придавая последние штрихи трапезной: послушные его заклинаниям, фантомные птицы заняли свои места на живых вьюнах под потолком, заведя мелодичные трели. — Ты видел цветы вдоль дороги?

— Да, степные маки хорошо прижились, если всё будет удачно, то уже скоро зацветут, добавив оттенка виолам.

Ветта снова вздохнула. Она видела результат эльфийских трудов, наткнись она тогда на съезд в том виде, в каком он был сейчас — обязательно бы пришла в таверну, так заманчиво и уютно он выглядел, будто вёл домой. Или это место всё больше стало напоминать ей о доме? Собственном доме.

Глава 14. Новая роль аммилиса

Кейдену претил обман, но он понимал, что Ветта его и близко к себе не подпустит, если он заявится на порог в собственном облике. В письмах лира ясно дала понять, что устала объяснять, если её никто не слышит. Увидев своего наречённого, она точно не бросится радостно в его объятья, скорее будет сердиться, что он её искал. Как же завоевать её доверие? Появившись, как лир Кейден Сел, он рискует потерять Ветту, так и не узнав. Смириться с этим он не мог, пришлось поступиться принципами.

План созрел постепенно в неторопливом следовании за телегой огров. В одной из ближайших деревень лир Сел добыл необходимое: свободные брюки, рубаху на завязках в горловине, синие плащ и прикрывающую лицо шляпу. В музыкальной лавке нашлись алая маска барда и мастерски сделанный гуцынь, которым он владел в совершенстве. Легко перебрав восемь струн, лир насладился совершенным звучанием инструмента и купил его не раздумывая больше.

Когда огры свернули на приметный съезд, которого Кейден отчего-то не помнил, считая, что на этом месте должна была быть заброшенная дорога, лир скрылся в лесу, спешился, привязав коня. Мягкой лентой несильно примотав хвост к правой ноге, он переоделся, спрятав уши под шляпой. Маска нужна была только для выступления, одевать сейчас он её не стал, решив, что даже если Ветта и открыла присланный им медальон с портретом, то не узнает. Лир Сел сомневался, что она вглядывалась в его черты, запоминая каждую, и улыбалась, ожидая встречу, нет — это его удел.

Вернувшись на съезд, Кейден пришпорил неприметную приземистую степную лошадку, которых очень любили разводить и использовать для пахоты и поездок люди, вскоре выехав к таверне, новенькая вывеска которой гордо гласила «Перекрёсток». У коновязи расположилась телега огров и мирно стояли несколько лошадок, уверенно намекая на то, что здесь уже есть постояльцы, ими занимался эльфийский мальчишка-конюх, но этот «мальчишка» вполне мог быть старше Кейдена — эльфы взрослели медленно. Оставив лошадку конюшему, поправив ремень гуцыня и плащ, Кейден забрал седельную сумку и вошёл в таверну.

Вкуснейшие ароматы ворвались в чувствительный нос сразу при входе, вынудив ещё сытый после завтрака на постоялом дворе желудок всё же издать совсем неромантичный звук.

— Доброго дня, сэр бард, — бодро приветствовал его девичий голос слева от стойки.

Миловидная, только очень худенькая, человеческая девушка с русыми косами, уложенными на голове на манер короны, в простом белом платье и переднике, протирала тарелочки, аккуратно укладывая их возле себя, а темноволосый эльф рядом раскладывал на них васильковые пирожные. Временами она бросала счастливые взгляды на своего помощника, а он был поглощён сладостями, но всё равно улыбался, словно чувствовал, когда она смотрит.