Таверна "Сытый волк" (СИ)

Оказывается, я не настолько уверена в себе, чтобы произнести вслух «ты влюблён». Какая уж может быть любовь между тем, кто был рождён с золотой ложкой во рту и той, кто всю жизнь сражается за место под солнцем. Тем более, когда и внешность не на моей стороне.

Неосознанно сжавшись от промелькнувших мыслей, почувствовала, как Киллиам рядом напрягается, тихо рыкает и резко отстраняется. Дышать тут же стало легче, время вновь потекло с прежней скоростью, а дурманящая атмосфера разрушилась. Благодаря чему я вспомнила, что стою средь бела дня недалеко от дороги, где-то и дело проезжают обозы, всадники, а то и мелькают те, кому не по карману четвероногий транспорт. Как можно было совсем о таком забыть! Оглядываться же назад вообще не хотелось — если в окнах я замечу любопытные лица своей новой семьи, то точно вспыхну как спичка или провалюсь под землю. Прямо к треклятому кладу лисы, заварившей всю эту кашу с оборотнями.

Тишина со стороны Киллиама затягивалась. Пришлось неуверенно покоситься на него — ожидаемого недовольства замечено не было, что дало возможность смелее посмотреть на оборотня.

Он выглядел задумчивым и каким-то отстранённым. Будто это не он только что прижимал меня к столбу в крайне неуместном порыве.

— Вижу, — спокойно нарушил молчание между нами Киллиам, — верным решением было дать тебе шанс обрести почву под ногами. Тебя слишком сильно заботят статусы, положение в обществе и твоё низкое происхождение. Узнай ты правду с самого начала и точно бы испугавшись, сделала всё, чтобы я близко к тебе не подошёл.

— Какую правду? — с опаской осведомляюсь. Уж больно не нравилось мне такое вот неведение, потому что сейчас точно шла речь не о высоком положении Киллиама. Тем более меня куда сильнее напрягало его напускное равнодушие — словно он сам запихнул себя в клетку, закрыл её на замок и выбросил ключ. Ради моей же безопасности. Меня даже не так покоробила излишняя уверенность оборотня в том, что он может так просто на меня влиять и что-то там едва ли не позволять.

Вернув на лицо лёгкую улыбку, Киллиам тепло на меня посмотрел и сказал:

— Позже. Ты всё ещё не готова. Но знаешь, — тут в голубых глазах заиграли лукавые искры, — обычно я не так терпелив и потому корыстно надеюсь, что потом ты компенсируешь мне все переживания.

Если он хотел, чтобы я взбесилась, то точно преуспел в своей задумке. Разом вспомнив и об охране, от которой нельзя отказаться, и об общипанном тотеме, и вообще о не самом приятном характере этого двуликого я… взбеленилась:

— Не будет никакого «потом»! Вы поймайте лису, а затем вернётесь туда, откуда пришли и мы больше никогда, ни при каких обстоятельствах не встретим…, — мою пламенную речь прервали варварски.

Киллиам резко оказался сидящим в седле, чтобы тут же лихо накрениться и словно куклу подхватить меня и закинуть боком перед собой в седло. Пришлось срочно замолчать и стиснуть зубы, чтобы не лишиться языка. Эх, а я ведь так настроилась на скандал. Хитрый волчара!

Пока я возмущалась про себя и старалась проглотить чуть не выпрыгнувшее через горло сердце оборотень, как ни в чём не было, заявил:

— А давай прокатимся. Ты же ни разу не ездила верхом?

Точно ведь. Сидеть на спине коня мне не доводилось ни в одной из жизней, — с запозданием дошло до меня, после чего я, решив осмотреть, взяла и перевела взгляд вниз. Зря, очень и очень зря.

— Стой! — завизжала я, чуть ли не всем телом вжимаясь в грудь оборотня, чью шею в этот момент душила в своём захвате. Земля оказалась слишком далеко, а наша опора покачивалась и с перепугу мне показалось, что она делает это всё активнее. О том, что конь всего лишь дышал, мне дошло не сразу. И потому, решив, что животное вот-вот упадёт, не выдержав нас, я завыла: — Высоко! Не хочу, не буду! Упадём! Раздавлю же!

Паника и моя несвязная речь не нашли отклика, но при этом были истолкованы верно.

— Хах, — усмехнулся Киллиам отчего-то довольный как кот объевшийся сметаны, — не недооценивай шерсмкую породу. Этот красавец в одиночку может возить гружёную телегу, при этом особо не напрягаясь. — После чего дыхание оборотня коснулось моего уха, и он произнёс: — И вообще хватит думать, что ты толстая. Верити, ты очень, очень аппетитная. Тебя так и хочется… съесть.

Такое признание немного развеяло ужас, а последние слова неплохо отвлекли. Отлепив своё лицо от камзола оборотня, я с опасением посмотрела вверх, чтобы спросить:

— Это у тебя шутки такие?

— Кто знает, — загадочно выдал этот мохнатый гад, выгибая тёмную бровь. А затем он, не скрываясь, зарылся носом в моих волосах и пробормотал: — Но ты, правда, очень вкусно пахнешь.

— Перестань меня обнюхивать, — недовольно сказала, при этом ни на дюйм не отодвигаясь от оборотня. Конь под нами как раз переступил с ноги на ногу и, чувствую, если бы я в испуге вновь так стиснула шею обычного человека, то уже точно бы его задушила.