Таверна «Золотой фазан», или Внезапное наследство

Феникс… Что я знаю об этой птице? То, что это мифологическое существо, способное возродиться из пепла. Символ бессмертия, возрождения…

И что мне с тобой делать?

Опасливо протянув руку, я дотронулась до перьев, а потом, уже не боясь, что меня ударит каким-нибудь током или магией, взяла птицу в руки.

Живая, дышит… Что же мне сделать?

– Сжечь тебя, что ли? – пробормотала я.

И тут же взвизгнула, потому что птица открыла глаза и взлетела, распахивая крылья. Голубоватая дымка исчезла, теперь помещение освещала сама птица красным, огненным светом.

– Себя сожги, – рявкнула птица, заставляя отшатнуться. – Совсем ума нет, что ли?

– Ты что, разговариваешь? – ошалела я.

– Разговариваю, – буркнул птиц, опускаясь на постамент и складывая крылья. – А ты кто такая? Наследница?

– Наследница, – вздохнула я. – Вот, прочитала письмо отца, в котором он сказал, что тебя надо разбудить. Слушай, можно вопрос?

– Задавай, наследница, – величаво кивнул головой птиц.

– Почему таверна называется “Золотой фазан”, а не “Золотой феникс”?

– Ты серьёзно? – птиц уставился на меня, словно что-то высматривая. – Не хочешь спросить про магию, которой я владею? Про мою силу? Тебе интересно название?

– Это я потом спрошу, – отмахнулась я, отметив, что у птица сильно завышено чувство собственной важности. – Так что там с таверной?

– Это было бы подозрительно, – вздохнул феникс. – Нас осталось слишком мало, а в мире существует много существ, желающих нашу силу. Поэтому “фазан”. Наследница, никто не должен знать обо мне, поняла? Я призрачным духом буду летать по таверне и приглядывать.

– Хорошо, – легко согласилась я. – А… зачем тебя надо было будить? Да и какая прелесть жить в такой таверне? Даже не представляю, как запустить её в работу.

– А что непонятного? – не понял птиц. – Открой двери и готовь.

– Угу, а гости прямо на крыльце шею свернут, угодив в щель между досок, – фыркнула я. – Спасибо, конечно, но дом сначала привести в порядок надо. Ты не знаешь, может, у моего отца был клад какой-то… А то у меня даже копеечки нет.

– Щель? – недоуменно переспросил птиц, а затем рассмеялся. Звонко так, задрав клюв и выпятив грудку, при этом его хвост мелко подрагивал в такт смеху. – Так ты ничего не знаешь, наследница? Во дела… Так зачем пожаловала? За золотом папашкиным?

– Я тебе сейчас хвост подпалю, говорливый ты мой, – проворчала я, проводя свечой в опасной близости от пернатого.

– Эй! Пошутил я! – взвизгнул феникс, взлетая над помостом. – Ишь чего надумала, фениксу вредить! Так зачем тебе золото?

– Жить, – развела я руками. – Ремонт тут сделать, попытаться таверну открыть. Мне, вообще-то, дочь и себя кормить. Кстати, а ты ешь?

– Ем, – недоуменно отозвался птиц.

– Ну вот, теперь ещё и тебя, – вздохнула, осознавая, что мне моя нервная система сейчас рукой помашет. – Слушай, я тебя разбудила? Разбудила. Пойду я спать, завтра день сложный.

– И тебе даже неинтересно, что я могу? – нервно захлопав крыльями, поинтересовался птиц.

Я оглянулась на дверь, вспомнила про тёмный коридор и крутую лестницу.

– А ты можешь проводить меня? Чтобы я себе шею не свернула на лестнице.

– Ох эти пришлые! Ничего не знают, ничего не умеют. Всё объяснять надо! И кто этим должен заниматься? Я! Бедный, несчастный феникс, который и так…

– Ой, да перестань зудеть, – оборвала я жалующегося феникса. – Спать хочу, сил нет. Ещё ты тут со своими разборками. Вот угораздило же! Не только говорящая птица, ещё и занудная!

Птиц надулся. Проводил до самой спальни и молча исчез, словно его и не было.

Дочь спала, закутавшись в покрывало и тихо посапывая.

Взяв полотенце и халат, я пошла в ванную и там громко выматерилась, вспомнив, что воды нет. Да и чёрт с ним! Завтра помоюсь.

Вернувшись, я спокойно разделась до нижнего белья и завалилась спать, зная, что утром буду ругаться. Сон в бюстгальтере это ужас, но и голышом с дочерью я спать не могу.

Я думала, что долго не смогу уснуть, переваривая всё, что произошло со мной за день.

Но стоило голове коснуться подушки, как я моментально уплыла в сон. Странный такой… За Арисом гонялся какой-то мужик в балахоне, а над ними, издевательски хохоча, летал феникс. А за стойкой, звеня бутылками, кричала Машка:

“Мамочка, я нечаянно!”

Глава 4

– Мама не разрешает мне уходить, – послышался сомневающийся голосок Машуни. – Если только быстро, ладно?

Странно, Машка спокойно передвигается по квартире, зная, что никуда лезть нельзя. Мультики, наверное, смотреть пошла. По-любому стащила телефон и усвистала на кухню.

Блин, она же болеет, надо температуру померить.

Болеет!

Перед глазами тут же пронёсся вчерашний день.

Мужик. Завещание. Отец. Таверна.

Там же лестница сломана!

Я сорвалась с кровати, словно и не спала. Главное, догнать дочь до того, как она подойдёт к лестнице.

– Маша, стой! – рявкнула, надеясь, что дочь услышит. Но куда там! Две двери, коридор.

Я вылетела из нашего номера словно ошпаренная и замерла.

Всё было не так….

Всё вокруг изменилось. На полу дорожка с пушистым ворсом, да таким, что утопают ноги. Над потолком люстры. Красивые, хрустальные. На стенах свежая краска и висят картины.