Тавистокский институт

Например, поэта-битника Аллена Гинзберга к участию в экспериментах с ЛСД, проводившихся в Пало-Альто, привлек ветеран исследовательско-аналитического отдела УСС Грегори Бейтсон. Именно благодаря этим экспериментам свои двери восприятия раскрыли также Кен Кизи и члены первоначального состава рок-группы “Grateful Dead”».[82] А ведь Джерри Гарсия из «Grateful Dead» был кумиром молодежи, с него брали пример. Известный журналист-расследователь Джим Кит пишет: «В докладе ФБР для служебного пользования от 1968 года упоминается использование группы “Grateful Dead” в качества доброкачественного и никому не угрожающего русла, куда направляется недовольство и бунтарство молодежи. Эти музыканты оказывали государству огромную услугу, вовлекая молодежь в наркотики и мистицизм, — лишь бы подальше от политики».[83] Гуру «психоделической революции» Тимоти Лири впервые узнал о галлюциногенах в 1957 году из статьи в журнале «Life» (издатель которого, Генри Люс, сам часто получал «правительственные» наркотики, как и многие из тех, кто формировал общественное мнение) и вскоре подписал контракт с ЦРУ. В 1977 году на сборище «пионеров ЛСД» Лири открыто признался: «Успехом всей своей жизни я обязан дальновидности ЦРУ».[84]

В своей книге, озаглавленной «Понимание понимания» («Understanding Understanding»), доктор Хамфри Осмонд писал, что «распространение основных психоделических наркотиков в 1960-е годы было результатом экспериментов ЦРУ в отношении их возможного военного использования».[85] Эксперименты, имевшие разные кодовые наименования, проводились более чем в восьмидесяти университетах и невольно способствовали популяризации ЛСД. Тысячи студентов использовались в роли подопытных морских свинок. Вскоре эти студенты научились синтезировать наркотики своими силами.

Начиная с 1962 года Национальный институт оборонных исследований[86] при корпорации RAND, расположенный в Санта-Монике, также приступил к четырехлетней программе исследований и экспериментов с использованием вызываемого ЛСД, мескалином и марихуаной психоза в качестве инструмента психиатрической диагностики. Корпорация RAND, выросшая из рабочей группы по изучению психологических эффектов стратегических бомбардировок густонаселенных центров Германии, представляет собой финансируемый из федерального бюджета аналитический центр, курируемый канцелярией министра обороны и Советом по международным отношениям.[87] Эксперименты базировались на трудах психиатра У. Макглотлина, который проводил предварительные исследования на тему «Долгосрочное воздействие ЛСД на психологические установки психически нормальных людей».[88]

Майкл Минничино объясняет этот феномен в зимнем выпуске «Fidelio Magazine» за 1992 год: «Галлюциногены оказывают весьма специфический эффект, превращая жертву в асоциальное, полностью эгоцентричное существо, одержимое вещизмом. Даже самые банальные предметы приобретают “ауру” и становятся вневременными и обманчиво глубокими. Другими словами, галлюциногены позволяют мгновенно достичь того состояния сознания, которое описывается теориями Франкфуртской школы. И популяризация этих препаратов открыла массу возможностей для проверки данных теорий на практике. Таким образом, ситуация, сложившаяся в начале 1960-х годов, предоставляла Франкфуртской школе блестящую возможность громко заявить о себе, и она этим сполна воспользовалась. Высшая ирония поколения шестидесятников со всеми их новомодными идеями и протестами заключалась в том, что ни одна из их “новых” идей не была моложе тридцати лет.

Их политическая теория полностью вышла из недр Франкфуртской школы. Люсьен Гольдман, французский радикал, в 1968 году выступавший с лекциями в Колумбийском университете, был абсолютно прав, когда в 1969 году сказал о Герберте Маркузе, что “студенческое движение... нашло в его, и только в его трудах теоретические формулировки своих проблем и устремлений”. Длинные волосы и сандалии, общины свободной любви, макробиотическая диета, либеральный образ жизни — все это было придумано и разработано еще в начале XX века и еще до 1920 года прошло тщательные испытания в рамках социальных экспериментов, связанных с теориями Франкфуртской школы и нью-эйдж, таких как Асконская община. Даже дерзкое предостережение Тома Хейдена “Не доверяйте никому старше тридцати лет” было лишь более прозаичной версией высказывания Питера Брука “Никто старше тридцати не стоит того, чтобы с ними разговаривать”, сделанного еще в 1905 году. Социальные архитекторы, формировавшие общество шестидесятников, попросту воспользовались уже готовыми материалами, но сделали шаг вперед, переступив грань разума и ввергнув общество в мир супернаркотиков, которые использовались для модификации поведения и контроля над сознанием, что в конечном счете открывало почти беспрепятственный доступ в человеческий разум».[89]