Тавриз туманный

Видя, что мы бездействуем, русское и английское консульства повели наступление на демократическую организацию. Тавризцы усиленно помогали им. Они стали неузнаваемыми, словно не они были участниками революционных боев. Было похоже, что возродились пережитки-средневековья, начисто стерев из памяти революционные традиции Саттар-хана. Везде и всюду можно было слышать разговоры о загробной жизни, рае, аде, святых имамах, пророке, чудодейственных молельнях, в которых исцеляются слепые, и тому подобные бредни.

Особенно повлияло религиозное движение на женщин. С укрытыми покрывалами лицами они с утра до ночи толкались на кладбищах. Даже те, которые в свое время сбросили чадру, снова надели ее. А те, кто не желал возвращаться к старому (таких было очень мало) боялись показаться на улице.

Опять возобновились траурные собрания, даже на базаре начали петь марсии. Мешади-Кязим-ага без конца где-то пропадал, очень часто в мечетях шутников, среди которых он пользовался большим почетом. В религиозном экстазе они выделывали бог знает что, даже вовлекли русских казаков в свои шутовские проделки.

Как-то вечером Мешади-Кязим-ага зашел к нам.

- Из уважения ко мне уделите мне часок, пойдем вместе в одно местечко, - попросил он меня.

Последние дни я почти не выходил из дому, я не мог спокойно смотреть на эти жуткие картины. Мне было больно за мой народ. Но отказать старику я не мог. Мы вышли. По дороге он все время пытался развлечь меня. Наконец, он остановился у дома Мешади-Аббаса Наджарова. Здесь стояло несколько казаков без оружия.

Мешади-Кязим-ага смущенно сказал:

- Здесь устраивается траурное собрание по имаму. Казаки будут петь новху.

Я обомлел.

- Что-о-о? Казаки будут петь новху?

- Да, шутники научили их этому. Сейчас услышите своими ушами, если мне не верите!

Мы остановились немного поодаль и ждали, что будет дальше. Из дому вышел какой-то мужчина и направился к казакам. Мешади-Кязим-ага указал на него:

- Это душа тавризских шутов, Касум Мурдашави-оглы. Он культурный человек, знает семь языков. Это он научил казаков петь новху.

Пока мы говорили, казаки, ударяя себя в грудь, запели, коверкая слова:

Имам Гусейн хороши,

Езид балшой сукин сын.

Пилов давай поболши,

Езид балшой сукин сын.

Простые люди, толпившиеся у ворот, увидав эту картину, расчувствовались:

- Вот что значит чудодейственная сила ислама! Казаки здесь недавно и так быстро поверили в аллаха!

- Единственная настоящая религия - это ислам!

- Это событие можно расценивать не иначе, как победу ислама. Пусть ослепнут гяуры, не верящие в торжество ислама!

- Да это же чудо! Если это не чудо, так о каком чуде можно еще говорить?

- Нет сомнения, что казаки приняли магометанство!

- Ну, конечно! Какой может быть разговор!

- Пусть это будет примером для неверующих.

* * *

Сардар-Рашид тоже устроил траурное собрание по имаму Гусейну. Над дверью своего управления и над домом он вывесил флаги с надписью: "Йа Сахибаззаман". Он пригласил и меня, упомянув в письме, что господин консул изволит присутствовать на траурном собрании, посвященном гибели имама. Я решил посетить Сардар-Рашида в этот вечер. Пришел я позже всех. Зал был полон до отказа. Кроме самого консула, там были и переводчики консульства Мирза-Алекбер-хан и Мирза-Фатулла-хан.

Когда траурное собрание кончилось, Сардар-Рашид пригласил меня, консула и работников консульства остаться поужинать. Консул казался веселым и довольным. Еще бы! Он считал религиозное движение своей победой над нелегальной демократической организацией и был почти уверен, что разгромил Революционный комитет.

За столом он говорил:

- Последние события воочию показали, что ваша религия крепка, как скала. Это подлинно народная религия. Вы, мусульмане, можете этим гордиться. Отчаянная борьба, рассчитанная на уничтожение исламской религии, до того была сильна в последнее время, что могла уничтожить любую религию. Она пронеслась, как вихрь, а ислам перебороть не смогла. Вы вправе гордиться вашей верой. Ваш пророк Магомет в свое время своими чудесами заложил крепкий фундамент. Ваша религия с корнем вырвала атеизм в народе. Скоро вы будете свидетелями торжества ислама во всем мире.

Мирза-Алекбер-хан и Мирза-Фатулла-хан кивали в такт словам консула. Сардар-Рашид подозвал своего секретаря и велел принести телеграммы, полученные им в последние дни. В них градоначальники, подчиненные ему, такие же мракобесы и предатели, как и их хозяин, просили во что бы то ни было пригласить Шейха Абуль-Азала-Муайяда.

Консул быстро прочитав кипу телеграмм, вернул их Сардар-Рашиду и тоже посоветовал пригласить шейха в Тавриз и немедленно сообщить об этом всем градоначальникам.

- Необходимо, - сказал он, - встретить шейха торжественно и пышно. Хорошо бы послать за ним представителей духовенства.

Сардар-Рашид тут же заявил, что состав делегации к святому шейху уже подобран

Когда мы вышли от Сардар-Рашида, на улице все еще стояли казаки, распевавшие во весь голос:

- Имам Гусейн хороший...

* * *