Тавриз туманный

Некоторые муджахиды, вскочив с мест, поспешили на помощь Мамед-аге, и началась общая свалка.

Я встал, чтобы вмешаться в дело и прекратить драку, но, увидя, как Саллах-Сулейман бросился к тому углу, где было сложено оружие, я одним ударом распахнул окно и, встав перед ним с гранатами в руках, крикнул:

- Руки вверх! Не то взорву весь дом.

Все замерли на местах.

- Вы сами можете защитить себя, не так ли? - пробормотал Саллах-Сулейман, повторяя слова, сказанные мною у ворот.

Фарханг-заде обезоружил всех. У Саллах-Сулеймана оказались австрийская винтовка и револьвер маузер. Забрав все оружие, мы понесли его в мою квартиру.

Муджахиды, до самого дома провожали нас, умоляя вернуть им оружие, но все было безрезультатно. Даже слова Саллах-Сулеймана: "Герой так не поступает с героем" не оказали никакого воздействия.

ПОРАЖЕНИЕ ЭЙНУДДОВЛЕ

Нина ехала в фаэтоне. Ее сопровождал один из слуг консульства. Я почувствовал недоброе, так как Нину без причины не стали бы сопровождать.

Я пошел за фаэтоном.

Не успел я войти за ней в комнату, как она взволнованно бросилась ко мне.

- Сегодня всему конец! Эйнуддовле вступает в Тавриз!

- Не волнуйся, - сказал я. - Расскажи спокойно, в чем дело?

- Дело в том, что Эйнуддовле вступает в Тавриз! - повторила она.

- Ну, что же? Пусть попробует. Революция еще живет. Не бойся, милая, бомбы наши готовы заговорить снова.

- Как? Вы приготовились? Ведь сегодня начнется общее наступление. Девечинские контрреволюционеры, и те, кому покровительствует русское консульство, устраивают в честь Эйнуддовле банкет. В консульстве составляли список приглашаемых гостей.

Выслушав Нину, я попросил ее пойти к Мирза-Алекбер-хану и узнать последние новости, а сам поспешил в военно-революционный совет, чтобы рассказать о случившемся.

Саттар-хан тотчас же затребовал сведения о расположении наших сил, еще раз проверил по телефону, где и как расставлены военные отряды. От Хиябана и Гёй-мечети до Амрахиза на протяжении семи километров были устроены окопы и траншеи.

Вокруг Стамбул-дарвазаси были установлены шесть крупных и мелких орудий. У сада Гаджи-Мир-Багира были поставлены две пушки последней системы, а далеко впереди еще два легких орудия.

Чтобы обеспечить свой фронт, Багир-хан выставил пять орудий на линии Маралан и Гёй-мечети.

На башне арсенала также были поставлены тяжелые и легкие орудия. Таким образом, все пути наступления Эйнуддовле были поставлены под обстрел из орудий.

Проверка сил еще продолжалась, когда зазвонил телефон.

Говорил Багир-хан. Кончив с ним беседу, Саттар-хан повесил трубку и обратился ко мне:

- Не будь серьезной опасности Багир-хан не просил бы бомбометчика. Вы знаете, дорогой товарищ, что фронт Багир-хана самое опасное и уязвимое для нас место. Туда надо послать самого опытного товарища-бомбометчика.

Саттар-хан не решался прямо предложить мне идти к Багир-хану; в опасные моменты я сам без приглашений ходил на передовые позиции и участвовал в сражениях. Саттар-хан не раз говорил:

- Мы не хотим, чтобы вы подвергали себя риску. Вы нужны нам в более серьезных делах.

Сегодня же он явно хотел, чтобы я пошел на позиции к Багир-хану, но стеснялся прямо сказать мне об этом.

- Как-то я был в сражении вместе с господином сардаром и видел его героизм. Теперь же я хочу повоевать вместе с господином Багир-ханом. Если господин сардар не будет возражать, я пойду сам.

Сардар был растроган.

- Да не разлучит нас аллах! - сказал он, целуя меня.

- Это лучше русской винтовки, - продолжал он, передавая мне австрийское ружье, стоявшее в углу. - Если нужно взять ружье - берите это.

Я взял ружье и пояс с патронами.

- А кто будет с вами из бомбометчиков? - спросил сардар.

- Никого не надо, я возьму своих учеников.

- Кто ваши ученики?

- Гасан-ага и Тутунчи-оглы.

- Как, они умеют метать бомбы? - спросил сардар с удивлением. - Смогут ли они усидеть в окопе, пока неприятель подойдет достаточно близко?

- Они искусные бомбометчики и очень славные ребята.

- Тогда их надо взять, - сказал сардар и тихо добавил - это понравится Багир-хану.

Когда мы прибыли на фронт, Багир-хан находился на позициях между Мараланом и Гёй-мечетью. Резервные части были расположены слишком близко к окопам. Я обратил на это внимание Багир-хана и посоветовал отодвинуть их подальше, чтобы перелетающие через окопы неприятельские снаряды не попадали в них.

Затем мы вместе обошли все близлежащие бойницы и решили установить между ними телефонную связь. Багир-хан дал распоряжение, и через час все бойницы имели телефонную связь. Кроме того, между ними стали рыть траншеи.

Тутунчи-оглы я посадил в бойнице Маралан и сказал ему на прощание:

- Следи, чтобы никто из муджахидов при приближении врага не оставлял своего места. Если увидишь, что не слушают тебя и хотят бежать, бросай бомбу и взрывай их без разговоров.

Услыхав мои слова, Багир-хан подозвал одного из своих испытанных героев - садовника Гусейна и назначил его в бойницу Тутунчи-оглы.

- Теперь можете быть покойны! - сказал он мне.