Те, что уходят

Больше к этому не возвращались, а стали обсуждать, что теперь намерена делать полиция. Атмосфера становилась все напряженней. Рэй чувствовал, что все они настроены против него, считая, что он, будучи не в себе, поступил с Коулмэном гораздо хуже или просто не хочет признаться, хотя совершил это в ясной памяти.

— А той ночью, когда все мы ездили на Лидо… — завел мистер Смит-Питерс старую песню.

На Рэя снова посыпались вопросы, на которые он отвечал так: Коулмэн высадил его на набережной Дзаттере, он решил прогуляться по ночному городу и потом переночевал в небольшом отеле.

— Я не сомневаюсь, что Эдвард поступил с вами в тот вечер ужасно, — сказала Инес. — Я хочу, Рэй, чтобы вы рассказали мне правду.

«Ага, прямо в присутствии этих замечательных друзей», — подумал Рэй, краснея и чувствуя себя мальчишкой, которого поймали на вранье. В сущности же Инес сама вела себя не совсем честно. Ведь Антонио, помнится, говорил, что Коулмэн наверняка хвастался перед нею, что разделался с Рэем Гарретом. И если это так, то Инес, похоже, не сильно расстроилась. В полиции она ничего не сказала. А теперь ей нужна правда. Зачем? Ради любопытства? Или потому, что она порвала с Коулмэном?

— Он вел себя грубо, но не сделал ничего такого, о чем вы могли подумать, — сказал Рэй.

Инес заерзала на стуле и обратилась к Смит-Питерсам:

— Лора, Фрэнсис, что-то мне не хочется сегодня обедать. Вы не обидитесь?

Смит-Питерсы все понимали и согласились, что Инес лучше остаться и поговорить с Рэем наедине. Фрэнсис ждал только официанта, настаивая на том, чтобы заплатить за всех.

— А мы завтра не уезжаем, — сообщила Лора, стараясь выразить своим пискляво-гнусавым голосом искреннее сочувствие. — Мы так же, как и вы, Инес, волнуемся за Эдварда. Поскорее бы вам удалось что-нибудь узнать.

— Спасибо, Лора, — кивнула Инес.

Лора Смит-Питерс вопрошающе улыбнулась Рэю. Он чувствовал — она не знает, что ему сказать, и испытывает не только любопытство, но и страх перед ним.

— Вы, мистер Гаррет, полагаю, еще побудете в Венеции, — без особого сомнения в голосе спросил ее муж, очевидно считавший, что Рэя теперь будет удерживать здесь полиция.

— О, думаю, всего пару дней, — ответил Рэй.

— Мы позвоним вам сегодня попозже днем, — сказала Лора Смит-Питерс, похлопав Инес по плечу, и встала. — Вы ведь около четырех уже будете?

Инес кивнула.

Они попрощались с Рэем и ушли.

Рэй снова сел.

— Еще чинзано? — спросил он Инес.

— Нет, спасибо. — Она закурила. — Вы знаете, Рэй, о чем я хочу попросить вас. Рассказать мне всю правду. Когда я впервые встретила вас, вы показались мне очень искренним. Сейчас у меня другое ощущение.

Рэй снова смутился:

— Что касается вторника, я сказал вам совершеннейшую правду. Быть может, мне не следовало оставлять его лежащим на земле, но в конце концов… человек, преследовавший меня с камнем в руке и ударивший меня…

— Камень был большой?

Рэй описал ей размеры камня.

— Если вы убили его, — проговорила она шепотом, — и кто-то потом нашел его, он мог побояться сообщить об этом. Вы так не думаете? Некоторые люди боятся подобных вещей. Они скорее пройдут мимо или сбросят тело в канал. — Личико ее подрагивало.

«Да любой прошел бы мимо», — подумал Рэй. Он вдруг понял, что равнодушен к ее горю.

— Очень может быть, что он попросту прячется где-то, чтобы навлечь на меня неприятности. Полагаю, вы Думали об этом?

Но, к удивлению Рэя, для Инес эта мысль была новой. Похоже, она не обладала особым воображением, раз подобная вещь не пришла ей в голову.

— Как вы думаете, где он мог бы прятаться? — спросил Рэй.

Но на этот вопрос он не получил вразумительного ответа. Инес сказала, что Коулмэн оставил паспорт в номере и что у него при себе почти не было денег.

— Он становится таким жестоким, когда злится, — продолжала она. — Это прямо видно со стороны. И он всегда встревает во всякие неприятности. Я сама убедилась в этом в Риме.

— А что случилось в Риме?

— Он поспорил с полицейским, когда мы нарушили правила парковки. Это была моя машина, она сейчас стоит в Венеции в гараже, я сама пригнала ее сюда. Конечно, Эдвард пытался защитить меня. Итальянские полицейские привыкли, когда с ними спорят, но Эдвард почти ударил его. Мне пришлось удержать его за руку. Мы заплатили штраф, и Эдвард сказал мне: «Ну и чего ты добилась? Если бы ты не вмешалась, я бы сделал так, что нам вообще не пришлось бы платить штраф». — Инес грустно улыбнулась. — Вы не должны бояться рассказать мне… если думаете, что убили его.

Ее эмоции начинали ему надоедать. С какой стати стал бы он бояться рассказывать? Она бы не выдала его полиции, как не выдала Коулмэна, когда у нее были основания для подозрений. Убийцы вообще не боятся простых людей — пронеслось у него в голове.

— Я сказал вам: я не думаю, что убил его.

Инес вздохнула.