Те, что уходят

— Мы проживаем в «Монако» на полупансионе, поэтому и отужинали сегодня там, так как на ленч выезжали в город, — с шутливой дотошностью объяснила миссис Смит-Питерс, обратив свое худое, птичье личико к Инес.

Рэй почувствовал, что миссис Смит-Питерс, вне всякого сомнения, собирается завести с ним разговор о Пэгги, и приготовился.

— Мы поистине с глубоким прискорбием узнали о постигшей вас трагедии, — сказала она. — Мы знали Пэгги, когда ей было восемнадцать. Правда, не слишком хорошо — ведь она тогда училась в школе. Такая милая девочка!

Рэй кивнул.

— Мы из Милуоки. То есть я, а мой муж — калифорниец, но мы почти всю жизнь прожили в Милуоки, за исключением последнего года. А вы откуда?

— Из Сент-Луиса, — ответил Рэй.

Коулмэн заказал еще вина и бокалы для Смит-Питерсов. Но миссис Смит-Питерс от вина отказалась, согласившись, по настоянию Коулмэна, выпить чашку чаю.

— Чем вы занимаетесь? — спросил Рэй у мистера Смит-Питерса, догадываясь, что за вопросом сейчас же последует ответ.

— Производством спортивного снаряжения, — с готовностью ответил тот и пояснил: — Мячи для гольфа, теннисные ракетки, снаряжение для подводного плавания. Мои партнеры сейчас ведут дело, а мне доктор настоятельно рекомендовал длительный отдых — год назад со мной случился сердечный приступ. Вот мы и ломаем теперь себе шеи, взбираясь на три лестничных пролета у себя дома во Флоренции, а сейчас вот носимся целый день пешком по Венеции.

— Дорогой, да когда это мы носились пешком? — возразила его супруга.

Рэй заметил, что мистер Смит-Питерс человек, судя по всему, активный и не любит долго оставаться на одном месте. Рэй с трудом мог представить этого солидного седовласого мужчину молодым, зато с легкостью представил молодой его жену, голубоглазую бойкую дамочку ирландского типа. Лицо мистера Смит-Питерса напоминало Рэю физиономии бывших бейсбольных знаменитостей, какие ему частенько приходилось видеть на страницах американских журналов, которые он никогда не удосуживался прочитать, — сухощавое, с ястребиным носом и неизменной улыбкой. Рэй не отважился поинтересоваться, занимался ли сам мистер Смит-Питерс каким-нибудь видом спорта до того, как начал свой околоспортивный бизнес. Он не сомневался, что услышит в ответ что-нибудь о гольфе или бейсболе.

Рэй чувствовал на себе пристальный взгляд миссис Смит-Питерс, старательно пытавшейся уловить в его облике какие-нибудь признаки неизбывного горя или, напротив, жестокости и холодности, которые стали причиной, толкнувшей Пэгги на самоубийство. Рэй не знал, что рассказывал о нем Коулмэн, но уж наверняка что-нибудь не слишком благоприятное. Во всяком случае, о том, что у него водятся деньги, Коулмэн, вне всякого сомнения, упомянул пусть и со слабым, но заметным презрением. Впрочем, и у самого Коулмэна был отличный нюх на деньги, если судить по его жене и по женщине, с которой он был сейчас. Вот и Смит-Питерсы были типичными людьми, с которыми Коулмэн всегда старался поддерживать отношения из практических соображений. Сами они, скорее всего, не имели отношения к искусству, зато Коулмэн мог впаять им одну из своих картин. Коулмэн вполне мог пригласить женщину, с которой задумал закрутить роман, на вечеринку, устраиваемую такими людьми, как Смит-Питерсы, и тем самым произвести на нее впечатление. Пэгги, несмотря на весь свой первобытный страх перед отцом и уважение к нему, презирала в нем это лицемерие и склонность использовать людей в своих целях.

— Мы так удивились, когда Эд подошел к нам сегодня на улице! — сказала миссис Смит-Питерс, обращаясь к Инес. — Мы и понятия не имели, что он здесь. Мы приехали сюда всего на пару недель, пока у нас дома во Флоренции устанавливают центральное отопление. — Она посмотрела на Рэя. — Как-то раз мы встретили Эда и Пэгги на Рождество в Санкт-Морице.

— Лаура, вы не хотите добавить в чай коньяку? — перебил ее Коулмэн.

— Нет, спасибо, Эд. Коньяк слишком бодрит. — Миссис Смит-Питерс повернулась к Инес. — Вы здесь надолго, мадам Шнайдер?

— Об этом лучше спросить у Эдварда, — сказала Инес, небрежно взмахнув рукой. — Он как будто бы собирался здесь порисовать. Так что кто знает…

Ее откровенность, свидетельствовавшая о том, что она разделяет заботы Коулмэна, казалось, удивила миссис Смит-Питерс, которая, возможно, и догадывалась об их близости, но, судя по всему, никак не ожидала услышать об этом, тем более с женской стороны.

— Порисовать Венецию?

Рэй попытался представить, какая Венеция может выйти из-под кисти Коулмэна, не отличавшегося легкостью мазка и разнообразием красок.

— У вас подавленный вид, — осторожно заметила миссис Смит-Питерс, обращаясь к Рэю, и ему стало неприятно, что Коулмэн услышал это.

А Коулмэн именно слушал.

— Как же ему не быть печальным, если всего две недели назад он видел, как умерла его молодая жена? — Для убедительности Коулмэн взмахнул сигарой.

— Но, Эдвард, он не видел, как она умирала! — заметила Инес, подавшись вперед.

— Он видел ее за несколько мгновений до смерти, — возразил Коулмэн. Алкоголь явно начинал ударять ему в голову, но он еще не был пьян.