Те, что живут рядом

– Да, я точно не знаю… Но, думаю, что про свой проигрыш в казино… Он последнее время в наш клуб «Мистер Икс» начал захаживать… Ну и проигрался. Не так, что бы много, но отдавать-то все равно надо! А у нас, как раз, сейчас денег нет. Гарнитур на кухню только купили…

«Да и машину, – добавил про себя Полковник. – Причем, вторую.»

Полковник знал, что Мизимов ездил на новенькой японской «мазде».

Лена подняла глаза и виновато посмотрела на него.

– Так, наверное, по этому поводу вышибалы под твоими окнами дежурят? – спросил Полковник.

– Ну, да! Я ж им говорила, что его нет, что он в больнице… Что его еще долго не будет… Не верят. Ждут. Я им говорила, с головой у него плохо. Помутнение сознания. Врачи говорят, что очень тяжелый случай. Хорошо, если через месяц выйдет… Лева, это ты их прогнал?

– Да, попросил уйти…

– Вот хорошо… А то уж прямо из дома боюсь выйти.

– А ты на машине!.. Пешком-то они тебя не догонят…

– Смеешься… – Лена опустила вниз грустные глаза.

– Почему смеюсь… Хорошая машина. Дорого, наверное, стоит, а?

– Да я точно не знаю… Это Сергей покупал. Им там какую-то премию, за что-то дали. Я точно не знаю…

«Это что ж за премия такая? – задал себе вопрос Полковник. – Может быть, за прошедшую неделю Мизимов первым заместителем Аврамовича стал? Или, не дай бог, самого олигарха подвинул? Так ведь не слышно было… Общероссийская пресса молчит. Что за премия такая размером в две мои, да и его годовые зарплаты?… А уж, чтоб Ленка не знала, какую мужу сумму в карман положили, это уж из области абсолютной фантастики. Вот такого уж точно быть не может ни при каких условиях.»

– Так надолго, ты говоришь, он в больницу попал? – поднял он на Лену взгляд.

– Врачи говорят, надолго. Помутнение сознания. Самое малое, на месяц, – удрученно проговорила Лена.

– Да, ну и дела… Вот бедняга, – посочувствовал Полковник. – А что он про взрыв на заводе говорил?

– Да, ничего не говорил. Ну, расстроился, конечно…

Полковник исподволь рассматривал Лену Мизимову. Выглядела она хорошо. Лицо было свежим, слегка загорелым. Налитые бедра растягивали полы короткого халатика, усеянные мелкими цветами, как солнечные пригорки в лесу.

Они познакомились на дне рождения у Люськи-большой.

Лена была ее подругой. Она училась в политехническом институте. А он был на первом курсе Высшей школы милиции. Они не могли совсем не знать друг друга в лицо. Не слишком широкие Куломзинские улицы этого не допускали. Они учились в одной школе. И хотя Лена была на год старше, но она была чемпионкой города по плаванью, и он ежедневно проходил мимо ее фотографии на доске спортивных достижений.

Но в тот день он ее не узнал. Он сначала увидел ее со спины. И даже принял за другую. «Неужели, Искра?» – мелькнуло у него в голове, и сердце ощутимо стукнулось о грудную клетку. Женщина повернулась. И он понял, что это не она. Но молодая женщина очень на нее похожая. После окончания школы Лена Лаврова очень повзрослела и не сразу совместилась в его сознании с той девчонкой, что была спортивной гордостью района.

У нее, как и у Искры, была тяжеловатая фигура античной статуи. Сквозь очки, не мигая, смотрели большие, отливающие фиолетовым стрекозиные глаза.

Они собственно даже не знакомились. А сделали вид, что вспомнили друг друга. День рождения катился быстро и весело, как красное сибирское солнце поздней осенью. Людка-большая выставила водку, настоенную на кедровых орешках. И сварила первые в сезоне намороженные домашние пельмени.

От наполненной хвойными витаминами настойки или от молодости они не пьянели и прыгали по комнате, как рассыпанный сушеный горох. Всем не хотелось сидеть, а хотелось движения. Даже непрерывные танцы под магнитофон не могли поглотить переполнявшую их энергию. Вова Подолякин заявил, что он сейчас выйдет во двор и сделает на турнике подъем переворотом. Девчонки его удерживали, а Мафа, конечно, подначивал изо всех сил.

Когда они всей компанией высыпали на крыльцо, в легкие ворвался пахнущий капустной кочерыжкой свежий воздух, Так пах первый снег. Они даже онемели от вошедшего в них вместе с морозным воздухом счастья.

Переворот Вова не сделал, а, едва начав раскачиваться, упал на побелевшую от снежинок землю. К счастью, он почти не пострадал, если не считать лопнувших по всем швам новых штанов. Девчонки под дикое Мафино ржанье скрепляли их булавками во всех мыслимых местах. Мафусаил вполне мог тогда получить от Вовы по физиономии, если бы не прятался за его, Левину, спину. К этому времени в Куломзино уже мало кто из ребят решился бы с ним схватиться.

Как-то легко и естественно получилось, что весь длинный праздничный вечер они с Леной не отходили друг от друга.

Она жила в домике рядом. Родители отдыхали у родственников в Барнауле. Когда поздно ночью гости стали расходиться, словно бы само собой, как будто по-другому и не могло быть, он очутился сначала у нее на кухне. А потом и в постели.

Именно к ней весь первый курс он ходил в увольнение.

Лева затруднялся сказать, любила ли она его. Но официального закрепления отношений явно хотела.