Те, что живут рядом

Потом они встречались много раз, тем более, что оба жили в тесном поселке, где пересечений на узких улицах просто не избежать, но к тому, что было между ними в районной больнице, даже в разговорах никогда больше не возвращались. К тому же, вскоре после его выписки из больницы, молодая врачица вышла замуж за немолодого вдового директора Куломзинского элеватора.

Если быть точным, он-то пытался раз или два осторожно, издалека завести разговор на эту тему, но она пресекала его таким строгим докторским взглядом, что он терял дар речи. А напрямую, как он мог спросить у взрослой серьезной замужней женщины: «Скажите, а случайно не я отец вашей дочки?»

Правда, был, был один случай, который посеял у него угасшие подозрения.

Это произошло на праздновании векового юбилея железнодорожной станции Куломзино, возникшей вместе со строительством транссибирской магистрали, соединившей полмира – от Варшавы до Владивостока.

После обычной натужно-оживленной официальной части, избранные участники празднования вышли на балкон районного Дворца культуры. Из-за лесополосы должен был вот-вот грянуть праздничный фейерверк.

В холле были накрыты фуршетные столы. Через распахнутые на балкон двери, публика с бокалами и тарелками в руках медленно перемещалась из полного аппетитных запахов помещения на свежий синий вечерний воздух и обратно.

Присутствовавшие чувствовали себя избранными. Не все, далеко не все желающие были приглашены на праздник. Это сладкое чувство избранности заставляло женские глаза пылать, будто лампочки, а мужчин выпрямлять спины так, что они сразу прибавляли в росте на целую голову.

Полковник тогда был еще лейтенантом, и после окончания высшей школы милиции работал оперуполномоченным в своем родном районе. Он тоже ненароком оказался среди избранных. Потому что отвечал от райотдела за соблюдение во время празднования общественного порядка вокруг Дворца культуры.

В связи с праздником на площади перед Дворцом был выставлен дополнительный наряд патрульно-постовой службы. Но, когда он в перерыве вышел на площадь, наряда нигде не было. У него было сильное подозрение, что бездельник Мафусаил увел постовых милиционеров в лесополосу у железной дороги с целью распития спиртных напитков. Еще до начала торжественного заседания, он с балкона заметил Мафу, отирающегося около скучающих милиционеров. В руках тот держал раздувшийся полиэтиленовый пакет. А один из постовых являлся их с Мафой одноклассником.

Лева стоял у самых дверей на балкон и раздумывал. То ли, спуститься на площадь и поискать исчезнувших стражей порядка, и, если его подозрения подтвердятся, намылить им, а, особенно, Мафусаилу холку. То ли, все-таки, дождаться, когда официантка снимет с только что принесенного подноса большое блюдо.

На блюде лежали разрезанные надвое вареные яйца, каждая половинка которых была лишена желтка и вместо него наполнена рубиновой лососевой икрой. Лейтенант Садовский решил отложить поиски непутевого милицейского наряда, а вместо этого сначала отпробовать деликатесную закуску.

Тут-то к нему и подошла Искра. Если черный цвет может сверкать, то это относилось к ее глазам.

За руку она держала маленькую девочку с большими белоснежными бантами на круглой головке. Девочка внимательно смотрела на него большими темными глазами.

– Вот, Лева, это мы с Тиной! – сказала она, улыбаясь. – Мы в этом году в школу пойдем.

– Какая ты взрослая! – сказал Лева, чуть нагнувшись к Искриной дочке. – Какие у тебя бантики красивые!

– Да, – серьезно ответила девочка, подняла личико и внимательно, как котенок, уставилась на него своими карими глазками.

– Тина, ты помнишь дядю Леву? – опустилась, рядом с дочкой, словно большая нарядная птица, Искра. – Помнишь, он к нам приходил?

Тина внимательно вгляделась в него, помолчала, потом утвердительно тряхнула головкой и сказала:

– Помню. У него звездочки тогда были.

– Правильно. Были. Были, золотко мое! – прижалась Искра щекой к дочкиной головке. – Лева, ты ведь тогда в форме приходил… Помнишь?

Лева кивнул.

– Ну, вот, помнит! – поцеловала Искра дочку в щеку. – Умница моя! Помнит, дядю Леву… Запомни, доча, дядя Лева, очень хороший дядя! Самый, самый лучший. Поняла?

– Да. Я поняла, – серьезно кивнула головой девочка.

Искра выпрямилась и вдруг сделала движение, словно хотела прикоснуться к его лицу губами. Но в это время с бокалом шампанского к ним подошел Искрин муж, солидный лысоватый столп местной деловой знати. Он взял Искру под руку и увел смотреть начавшийся фейерверк.

Когда они уходили, маленький человечек несколько раз оглядывался на Полковника и смотрел грустными глазками, как котенок, уносимый из дому.

Что-то в этой сцене было подводное.

«Неужели все-таки чудесная маленькая Тина – его дочь? – спрашивал себя лейтенант. – И Искра как бы связывала их незримыми узами. Или я все это придумываю?…»

…Полковник вернулся из своих воспоминаний, окинул взглядом странную комнату, и обнаружил изменения. Одни шторы, свисающие с потолка, раздвинулись, обнаружив в дальнем углу письменный стол. Другие плотно задернулись, что-то надежно скрыв.