Те десять лет

Напряженность, нагнетаемую Вашингтоном вокруг Западного Берлина, Кеннеди относил только за счет неуступчивости Советского Союза. Не находил реальных путей к взаимоприемлемым решениям. Однако он ошибался: через несколько лет кропотливые и сложные переговоры привели к четырехстороннему соглашению по Западному Берлину, но Кеннеди об этом уже не суждено было узнать.

Многие другие ответы президента отражали стереотипные представления американских правящих деятелей. И это, прежде всего, относилось ко второму кругу проблем, о которых мы говорили. За любыми социальными движениями в мире Кеннеди видел «руку Москвы». Хотя, отвечая на прямой вопрос по этому поводу, все же оговорился: «…Конечно, я не считаю, что Советский Союз несет ответственность за все изменения, которые происходят в мире», — по всей вероятности, он думал иначе.

Во всяком случае, его представления о «свободе выбора» для народов сводились к некой не очень четко сформулированной идее демократических выборов. Он, например, соглашался (пусть нехотя, и это было заметно) с тем, что в Британской Гвиане, где в результате выборов к власти пришел марксист Джаган, все произошло «по правилам». Но там, где народ с оружием в руках отстаивал право на выбор пути, там, по его мнению, дело обстояло нечисто. На вопрос о том, насколько демократично правление диктатора Трухильо или шаха Ирана, Кеннеди отмолчался.

Главное, что определяло все его ответы на заданные вопросы, можно охарактеризовать одним словом: беспокойство. Беседу президента нельзя было назвать холодной. В конце концов в ней содержались те конструктивные начала, которые Кеннеди, увы, не успел реализовать полностью. «Я считаю, — говорил президент, — что Советский Союз и Соединенные Штаты Америки должны жить друг с другом в мире. Наши страны — большие страны, с энергичными народами, и мы неуклонно обеспечиваем повышение жизненного уровня населения. Если мы сумеем сохранить мир в течение 20 лет, жизнь народа Советского Союза и жизнь народа Соединенных Штатов будет значительно богаче и значительно счастливее по мере неуклонного подъема жизненного уровня».

«Если мы сумеем сохранить мир в течение 20 лет…» Оценим вклад покойного президента в этот величайшего значения факт человеческой истории. В пору правления Дж. Кеннеди было заключено соглашение о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах — первое из ядерной проблематики. Многотрудные переговоры велись и по другим проблемам.

Известно выражение: «Чем значительнее хочет стать человек, тем дольше он должен взрослеть». Думаю, относится это и к политическим деятелям. Кеннеди был в числе тех, кто брал в расчет это правило. Во всяком случае, президентство Кеннеди, пусть с отступлениями, несло в себе, в особенности на последнем этапе, черты нового подхода к мировым событиям, и прежде всего к советско-американским отношениям.

В июне 1963 года Кеннеди произнес свою знаменитую речь в Американском университете (Вашингтон). Он правил делами великой страны уже более двух лет. Президент обращался к молодым. Он просил их помощи и поддержки. Он обещал им выстроить Америку, которая не будет пугать мир, а будет укреплять его. На равных с другими народами.

Речь Кеннеди в Американском университете — а по свидетельству близких ему людей, он серьезно готовился к ней — была искренней. Президент призывал по-новому взглянуть на Советский Союз, на «холодную войну», понять, что мы все живем на одной небольшой планете, дышим одним воздухом, заботимся о будущем наших детей, что все мы смертны. Он призывал понять простую истину: всеобщий мир не требует, чтобы каждый человек любил своего соседа, а только чтобы они жили во взаимной терпимости, вынося разногласия на обсуждение для справедливого мирного решения.

Эту речь Кеннеди мировая общественность восприняла с надеждой. Вместе с тем именно в Соединенных Штатах она привела в ярость не просто «иных» или «некоторых», а тех, кто десятилетиями утверждал и насаждал в политике идеи противоположного характера.

И может быть, именно она вывела кого-то из терпения. Покушение было уже подготовлено. Изучены возможные пути следования президентского кортежа, проинструктирован снайпер (или снайперы), которому поручили нажать курок…

Когда время, отведенное для интервью, подошло к концу, президент предложил прогуляться по берегу океана. В передней он протянул мне теплую куртку: «Северный ветер у нас пронизывает до костей». Сам он остался в легком пиджаке и объяснил: «Я морской офицер, ходил на торпедных катерах, не боюсь ветра и холода».