Те, кого испугаются твари

Ополченцы, выведенные Клюевым в чистое поле, вид имели не очень боевой. Доспехи сидели на многих примерно так же, как на коровах седла. Стальные рубахи и панцири соседствовали с непонятно зачем надетыми по жаркой летней погоде свитерами. Железные и кожаные сапоги перемежались облезшими и потерявших всю краску и лак кожаными туфлями. Шлемы, как трофейные, так и самодельные, из всякой утвари типа кастрюль, ведер и горшков, вообще несла на себе лишь пятая часть воинов. Из-за их отсутствия Клюев был готов плеваться огнем не хуже дракона. Тот факт, что в них по жаре жутко напекает голову, в качестве оправданий не принимался. Ликтор наблюдал за разносом, устроенным участковым своим односельчанам, и ехидно ухмылялся. А извлеченная из импровизированной магической тюрьмы Эола грязно ругалась и пыталась кое-как гребнем создать себе прическу. Плен сказался на аристократке не лучшим образом. Кожа и волосы, ранее как будто сияющие внутренним светом, потускнели. Движения стали нервными, под глазами появились мешки. Может, так сказывалась высасывающая магию печать, в которой и держали пленницу. Да и платье ее, ранее бывшее белоснежно-золотым, изрядно запачкалось.

Появившиеся из возникшего портала чужаки — а их было около полутора сотен — увидели перед собой готовое ко всяким неожиданностям войско. Первый ряд держал ростовые щиты, способные противостоять выстрелу из винтовки. Второй устремил в небо трехметровые копья, которые могли в любой момент опуститься. А в тылу ополчения расположились пять баллист с расчетом из трех человек каждая.

Прибывший отряд от того, что уже видели ополченцы Бродов, отличался не сильно. Ряды однообразно одетых и вооруженных солдат, чем-то неуловимо смахивающих на римских легионеров. На флангах кавалерия. Вот только явных магов и аристократов теперь было намного больше — почти двадцать. Внушительная сила, ведь каждый из них сам по себе стоил десятка обычных людей. Если не больше. Первыми прошли через врата два очень похожих друг на друга чужака, вероятно, родные братья. Следовательно, один из них был альграфом, а второй — отцом Эолы. Если бы они начали бузить, то пленной девушке немедленно пришел бы конец. Рядом с ней стояли открывшие в себе колдовские таланты сельчане и не сводили с нее глаз.

— Мое почтение великому жрецу могучего Лероя, — глубоко поклонился один из них Ликтору и был удостоен снисходительного кивка. Полубожественный подросток явно готовился наслаждаться шоу. Он смог неведомым путем притащить на поле возможного боя раскладушку, подушку и даже большой стакан с каким-то соком. Для полноты образа отдыхающего курортника ему лишь зонтика не хватало. Впрочем, его роль исправно выполняла воткнутая в землю алебарда, дающая не самую хилую тень. — Да будут осенены наши битвы его благословляющей дланью.

— Да-да, — махнул рукой подросток и начал устраиваться на раскладушке поудобнее. — Все, я свое дело сделал. Можете договариваться о том, кто чего кому должен и где будет следующая драка, призванная урегулировать эти разногласия. И, кстати, если она состоится прямо здесь и прямо сейчас, мне придется зачинщиков сражения душевно проклясть на поражение в битве. А вы все знаете, чем это грозит.

— Ну, мы глупости делать не будем точно, — Клюев холодно посмотрел на аристократов Империи. — Наши предварительные условия вы уже получили. Возражения или поправки будут?

— Нагл ты все-таки, дикарь, — с некоторым сомнением пробормотал тот из них, на одежде которого было чуть меньше драгоценных камней, чем у другого. — Впрочем, этим грешат все туземные вожди. Пусть даже командуют они лишь десятком оборванцев. Но стоит их лишь выпотрошить и подвесить коптиться над костром, словно рыбу, как вся спесь пропадает. Эх, если бы моя дочь не умудрилась попасть в плен, я бы…

— Давайте без грубостей, — оборвал его египтолог. — Либо вы принимаете мир между вашим родом и нашим селением, либо будем считать, что переговоры к успеху не привели. И Эолу мы оставим у себя. Молодая, красивая, здоровая, дар есть. Кому продать такой ценный товар, мы найдем непременно.

— Не смей говорить о моей дочери как о рабыне, ты, жалкий колдунишка! — отец пленницы сжал кулаки, и по пальцам его пробежала волна бледного сияния.

— А почему нет? — пожал плечами Бронштейн. — Мы имеем те же права сделать из нее невольницу, что и она из нас. Есть победители, и есть проигравшие. А проиграла именно она, а не мы. И учтите, я могу наложить на вашу Эолу заклятие вечного сна и упрятать ее так, что никто не найдет. Пусть даже наше селение будет уничтожено, но девушка останется лежать там, пока не сгниет. — Он окинул взглядом аристократов. — Ну, что, будете подписывать с нашим селением мир?

— Да, — после долгого молчания бросил альграф.

— Значит, договорились, — деловито сказал Клюев и повернулся к жрецу: — Ликтор! Свидетельствуй договор!

— Да-да, — подросток вновь увлеченно ковырялся в носу. Похоже, это было одним из любимейших его занятий. — Лерой запомнил заключенное между врагами мирное соглашение. Хотя ему больше по душе была бы драка!