Те, кого нам суждено найти

Пятьдесят байтов, что сегодня она появится здесь.

Другие скорбели.

У меня тоже есть сестра.

Третьи винили себя.

Не могу спать… Я должен знать, моя ли вина.

Абсурдные эмоции. Да, Силия ушла, но никакая бессонница ситуацию не исправит. Вина неуместна. Иррациональна.

Хотелось бы Кейси ее не чувствовать.

III

ЖДИ МЕНЯ, КЕЙ. Я иду к тебе.

Кровь стекает в водосток раковины М.М. Вода очищает пропеллер.

Высушив лезвия свитером, я молоточком простукиваю вмятины. Руки трясутся так, что чудом не попадаю по пальцам. Сердце вот-вот разорвется. Болт дважды падает на песок. Наконец сажаю его на вал и завинчиваю пропеллер.

Наконец-то! Все готово. Солнечные батареи М.М. переделаны в мотор. На закате вытаскиваю Хьюберта для пробного запуска. Как только мы оказываемся в воде, завожу двигатель и ползу к корме.

– Давай, Берт. Не подведи!

Хьюберт стонет. Я держусь за борт.

– Давай же, ну!

Движение волны под нами отбрасывает меня на корму. Готовлюсь к следующему крену, которого нет. Потому что Хьюберт плывет. Он плывет, прыгая по волнам, взбивая пену. И хочется расцеловать его. Я выравниваю наклон, проверяю румпель и направляюсь к берегу. Оставив Хьюберта на пляже, вбегаю в дом, чтобы взять припасы. Кое-какое печенье из таро заплесневело. Без сожалений выбрасываю его на пол кухни и беру свежее из стеклянной банки М.М. Широким жестом опустошаю сразу всю банку. Ведь я еду домой!

– Абсолютно не согласна, – Ты-я следует за мной, пока я переношу вещи и раскладываю их в шкафчике под кормой.

– С самого начала ты знала, чем это закончится.

– Согласна.

– Для тебя мой отъезд не должен быть сюрпризом.

– Не согласна.

– Ты противоречишь сама себе, – упрекаю я, но она не смотрит на меня.

Она смотрит на море. И я вместе с ней. В моих снах, где я различаю цвета и плаваю днями напролет, есть другие острова и парящие в воздухе города. Но сны – лишь сны. Я им не доверяю.

Правда в том, что я понятия не имею, где Кей. Джоули! Да я не знаю, где нахожусь сама! Раньше заплывала на Хьюберте так далеко, как могла, надеясь увидеть землю или хотя бы что-нибудь. Но вокруг нас только бескрайние просторы неспокойного моря. Вспоминаю, как здесь было хорошо. Идиллия в лучшие дни, ураган – в худшие. Слишком много вещей и много воды. Слишком мало вещей. Лишь тишина и солнце будут наблюдать, как я тону.

Дрожа, возвращаюсь в дом. Поднимаюсь по ступенькам, прислушиваясь к шепоту песчинок под ногами, прохожу на кухню. Распахнутые окна приглашают в гости морской бриз. В ветреные дни он оживляет каждый уголок: гуляет на кухне, долетает до скромного холла, танцует с рваным кружевом занавесок гостиной и засыпает в кресле-качалке спальни. Но и без морского очарования здесь чувствуется жизнь: в нескладном сочетании мебели из разных эпох, в простой планировке комнат без сюрпризов, в нишах стен, словно переходах в другие миры.

Дом, вероятно, являлся фамильной гордостью, ценной и любимой, переходящей по наследству. Когда я впервые вытащила свитер из гардероба М.М., у меня возникло искушение остаться. Возможно, я сойду с ума в одиночестве, или полностью потеряю зрение, или таро подхватит гниль и погибнет. Будущее слишком абстрактно, а здесь и сейчас я в безопасности. Мы заботимся друг о друге: дом М.М. и я.

Позади меня скрипит дверь. Я не поворачиваюсь, потому что, кроме нас с Ты-ей, в доме никого нет. Она появляется, держа что-то в руках: вязаный свитер, украшенный мордами мопсов на груди.

Комок поднимается в горле при воспоминаниях о первом дне. Втянув воздух в сдутые легкие, я очнулась на берегу, обнаженная, как будто только что родилась. Здешняя вода никогда не отличалась теплом, но в тот день она была просто ледяной. Зубы от холода стучали так громко, что вызывали вспышки перед глазами. Кое-как я доползла до дома по галькам, погруженным в пески. М.М. спасла мне жизнь. Вернее, ее свитера. Я вытащила из шкафа, откуда тут же вылетела моль, один с изображением мопса. Пуловер был толстым и теплым. Идеальным.

Потребовался целый день, чтобы унять дрожь. Целая неделя, чтобы вспомнить имя. Воспоминания возвращались обрывками. О цветном мире, который я перестала видеть. О сестре, ждущей меня дома, где бы он ни был. Я ощущаю нашу близость в крови. Должно быть, она умирает от переживаний, потеряв меня. Наверное, я забываю ее, а вдруг она меня тоже?

Сердце сжимается при взгляде на свитер. Своим врагом я считала море. Но на самом деле, мой враг – этот дом, эта одежда. Даже Ты-я. Они окружили меня комфортом. Комфортом, к которому я привыкла.

Выхожу из спальни. Из гостиной. Плевать на печенье на полу кухни. Спускаюсь по ступенькам крыльца. Ты-я следует за мной. Она наблюдает, как металлической пластиной, добытой в Судоверфи, я выцарапываю на перилах еще одну полосу – еще один прожитый день. Перила испещрены длинными линиями. Если повезет, сегодняшняя станет последней.

– Останься здесь, – приказываю Ты-е.

Она мигает, все еще держа свитер в руках.