Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)

   - Я... м-м, - девушка подтолкнула пальцем кусок обратно в рот и неловко засмеялась, - сейчас.

   Кое-как прожевав, она запила мягкий с медом хлеб теплым свежим молоком и, аккуратно вытерев краешком рукава молочные усики над верхней губой, выжидающе уставилась на Хранителя:

   - Ну? И где я?

   Присев на корточки перед ней. Хранитель нежно обнял ее колени:

   - Дома. Как ты и хотела: у себя дома.

   Эшора едва не выронила из рук кружку, когда поняла, что он не шутит. Березань?! Подобрав под себя ноги и натянув на них рубаху, она растерянно хлопала глазами, как ребенок, боясь спуститься на пол и сделать пару шагов.

   - Я, наверное, вчера сильно перепила, - задумчиво пробормотала она, склонив голову себе на колени.

   Лиалин, сразу помрачнев, отпустил ее колени и отсел в сторону.

   - Скорее - влияние серфина.

   Девушка тихо вздохнула, чувствуя, как тошнота подкатила к горлу. Желание выйти на свежий воздух превратилось в необходимость.

   Лиалин помог любимой встать.

   - Доверься мне, - попросил он, завязывая ей платком глаза и, бережно поддерживая за руку, вывел на поле.

   - Ещё долго? - Эшора нетерпеливо шагнула вперед и содрала с глаз повязку. В первое мгновение ей показалось, что она попала в прошлое. Перед ней расстилалось бескрайнее ромашковое поле с редкими вкраплениями кровохлебок, купавок, незабудок и васильков. Посреди поляны росло большое корявое дерево, на самой вершине которого распустились огромные розоватые цветы, источавшие незабываемый нежный аромат.

   - О, Небо! - едва слышно выдохнула она. Ноги сами несли её. Пальцы едва касались бело-желтых головок почти позабытых цветов. Подул ветер, и по белоснежному морю побежали частые волны. - Это же поле Лады!

   - Вообще-то теперь это наше поле, - поправил её Хранитель, счастливо наблюдая, как девушка с радостным визгом кружилась среди цветов.

   От неожиданности Эшора даже остановилась.

   - Как наше?

   - Я выкупил его у Лады.

   - И она продала? - девушка недоверчиво уставилась на Хранителя.

   - Скорее обменяла, - поправил себя Лиалин. - Я сумел добыть для неё то, что ей было просто необходимо. А она отдала то, что было необходимо мне.

   - Просто не могу поверить! - Эшора счастливо вздохнула и закусила нижнюю губу. - Наше поле!

   О чем они говорили потом, не запомнили толком ни он, ни она. Они просто разговаривали. Лиалин рассказывал о том, что произошло после её похищения. Как Повелители искали её несколько месяцев, прекратив поиск только после того, как кто-то обнаружил на какой-то планете окровавленные обрывки её платья. Как он сам, когда вырос, назначил вознаграждение за любую информацию о её нахождении. Как он окончил военную подготовку у Леда и получил свое первое задание прямо на Аликос.

   - Ну, и вместо того, чтобы не заметить, я возьми и тресни прямо по его "величественной" вороватой руке, а потом ещё и меч вынул и в воровстве обвинил. Таким образом, мои первые переговоры были "успешно" завершены, и нам с Эделем оставалось лишь в спешном порядке ретироваться. Так что опыт в красноречии я заработал буквально шишками и несколькими моральными компенсациями.

   Эшора звонко смеялась над его рассказом, а Лиалину хотелось сказать ей совсем о другом. О том, как он ночами бредил о ней, как хранил каждую её вещь, как каждую минуту ждал, что она вбежит в дом и дернет за шиворот, желая оторвать от очередной книги, или свистнет с улицы, приглашая полазить по деревьям... Но не стал. Леесе и без того было не просто.

   Эшора смотрела на увлеченно рассказывающего о своих приключениях без неё Хранителя, смотрела на его жесты, манеру говорить, на то, как он улыбается, чуть прищурив глаза, как теребит пальцами сорванную травинку, и сердце её сладко сжималась. Она тоже говорила. Говорила о том, что помнила. Вспоминала их детство, вспоминала, как впервые проснулась на Ки'ко, и как просыпалась потом не раз. Вспоминала, сколько жизней прожила, как прошла в школу Дроена и как стала там лучшей.

   - Все пророчили мне победу в поединке. Я была вдвое сильнее и быстрее любого мужчины. Я тогда даже предположить не могла, кто я, - девушка качнула белую головку ромашки, с болью вспоминая, с какой жаждой убийства она готовилась к поединку. Её тогда не тронул даже великодушный жест противника, предоставивший для боя сверхпрочную амуницию. Сколько ночей после этого ей снилось, как она раз за разом пронзает Лиалина. - Ребята до сих пор в неведении, даже сказать им боюсь. Представляешь, какая сила у Исы... Понимаешь, Лин, я ведь тебя тогда в сумитэ не узнала. Чувствовала, что ты не чужой, а вспомнить не могла... Если бы не Олеся...

   Солнце грело ласково, и земля купалась в его нежных лучах, становясь всё краше. Они лежали в траве, голова к голове, и то и дело вспоминая забавные случая из такого далекого детства.

   - А помнишь, как я пытался достать тебе с дерева Лады цветок? - Лин задрал голову и попытался взглянуть на девушку.

   - Ещё бы! - прыснула та. - И постоянно ходил в синяках, потому что ветки всегда обламывались под тобой!

   Лиалин перевернулся на живот, и в его глазах сверкнул озорной огонёк.

   - Хочешь, я его теперь достану?