Те, кого называли богами. Эскиды (СИ)

Варкула презрительно откинул тело сына и двинулся к землянке. Однако ноги будто налились свинцом. Сайрийец удивленно опустил взгляд и только сейчас заметил торчащий из груди обломок кожистого крыла Лано. Земля странно качнулась и стремительно понеслась ему навстречу...

   Лиалина была мелкая дрожь. Хотелось закричать, но голоса не было. Хотелось тепла, но вокруг лишь темнота и сырость. Не хочу! Не хочу! Не хочу! Между лопаток болезненно свело. Лиалин глубоко вздохнул и ...оторвался от земли. Всё? Да. Пожалуй всё... Его подняло высоко к облакам, и он увидел деяние своего дара: прекрасный, неповторимый, как и всё во вселенной, Ирий возродился, сияя голубой звездой на темном космическом бархате. Лиалин улыбнулся... Нет, не губами - всем телом... На запястье легла знакомая узкая ладонь. Хранитель обернулся - рядом с ним над планетой парила вечно юная и прекрасная Зоря. Розовая фата её развевалась от несуществующего ветра... Земля стремительно приближалась... Обратно? Зачем? Зоря, я же всё сделал. Битва Целителей выиграна. Ирий возрожден. Неужели я не заслужил даже покоя? - Разве ты не хочешь вернуться к любимой? - Счастье - не моя награда.

   Зоря развернулась прямо в воздухе и с материнской нежностью прикоснулась к его белым волосам, замученному, так похожему на неё, лицу, и Лиалина буквально накрыло волной её любви. И ему вновь захотелось заплакать, но уже от того, что у него не было матери и только теперь он смог понять, что это слово значит не просто женщину, родившую его... Ты сделал больше, чем от тебя требовали. О, Лиалин! Ты заслуживаешь много больше, чем просто покой! - Тогда дай мне уйти с тобой. - Они были уже над самой землей. Лиалин даже слышал, как шумел под ними возрожденный лес - Не сейчас. Твой путь кончается не здесь и не сейчас... Запомни, только Жизнь имеет значение. Только любовь. Ступай к Ладе. Она знает, как помочь тебе. Она давно ждет тебя...

   Лиалин пришел в себя из-за истошных криков лежавшей рядом женщины. Хранитель с трудом приподнялся на локте, желая увидеть, что происходит, а в голове ещё звенел хрусталём нежный голос Зори, молящей его выжить. Лин не сразу вспомнил где он.

   Голова неприятно кружилась, не давая возможности сосредоточиться. Наощупь добравшись до корчащейся в муках роженицы, Хранитель ласково погладил девушку по голове, стараясь не замечать разливающейся по рукам черноты. Молодость, почти детство будущей матери, поразило его больше, чем он ожидал от себя. Женщина часто и прерывисто дышала, тихо постанывая сквозь зубы.

   - Что не так? - мягко спросил он. Насколько Хранителю было известно, произведение потомства у сайрийцев никогда не было сопряжено с подобными муками. Схватки свойственны только живородящим, а сайрийцы практически почкуются. Ляйвилюнь бессильно плакала, цепляясь руками за подушку. Резкая боль в глубине живота согнула ее вдвое. Лиалин устало оперся на край высокой кушетки. Надрывный крик сайрийки вывел его из полуобморочного состояния. Убрав с лица липкие пряди грязных волос и утерев вспотевшие ладони о некогда белую рубаху, Лин мягко, но уверенно ощупал ее живот. Плод беспокойно забился под его руками, словно почувствовал приближающееся освобождение. Так вот оно что! Хранитель изумленно уставился на сайрийку. В ней живое дитя! Но сама она еще не человек и в таком состоянии сама не родит, ее тело к этому не готово. Однако девушка уже и не сайрийка. Черная гниль больше не ползла по его рукам, когда он прикасался к роженице. Женщина подняла на него доверчивый взгляд и, все еще вздрагивая от судорожных рыданий, вытерла мокрое от слез лицо тыльными сторонами ладоней.

   - Сейчас все будет хорошо, - пообещал ей Хранитель, и Ляйвилюнь ему поверила. Лиалин вновь осторожно ощупал живот. Конечно, он мог закончить ее мутацию, сделать сайрийку полноценной женщиной, но к тому времени ребенок задохнется. Каждое свое слово, рось тщательно взвешивал, ведь от решения сайрийки зависели его дальнейшие действия.

- Я поняла! - закричала от натуги Ляйвилюнь. - Я умру! Я к этому готова! Спаси ребенка!

Его пальцы стремительно погрузились в студенистое желе материнской плоти. Все глубже и глубже, пока не достали до вздрагивающей людской матки. И тогда кипящий свет пробил ткани. Стремительно. Беспощадно. Полный невыносимой боли крик матери прорезал свод землянки и рванул в темнеющее небо... Маленькие сморщенные легкие набрали воздуха, и детский плач наполнил сумерки, заявив о рождении наследника Правителя Вечерней Звезды...