Те, кого нельзя называть

— Ты мне скажи, учёная голова, — спросил Винокур, который, выскочив из парной, окатил себя холодной водой из ковша и теперь сидел на полу, красный, как вареный рак, восстанавливая дыхание. — Кой чёрт ты согласился тварей гонять? Мы ведь не за тем здесь.

— Видите ли, Вячеслав Игоревич, — Башкин, что парился наравне со всеми, признаков усталости не выказывал. — Самое главное для нас сейчас — это информация. Кое-что об этом мире уже узнали. Кое-что я узнаю из беседы с парнем, постараюсь выстроить беседу так, чтобы он думал, что я его экзаменую. Спрошу одно, потом другое, постепенно выстроится связная картина. Это первое. А второе — не вы ли недавно обвиняли меня в том, что приходится тащить на себе тонну патронов? Четыре тысячи, или сколько их там.

— Почти пять, — сказал я.

— Вот, судя по тем стволам, что я видел у местного населения, конвертировать боеприпасы в деньги или иные ценности мы не сможем. Не используют такой калибр. Зато можем перевести их в доверие, помощь местных и, наконец, установление контакта с Крепостью, от которой, если кто не понял, зависит наше дальнейшее существование.

— А как справляться будем? — уточнил Коростин, он, будучи уже немолодым, опасался за здоровье, а потому в парилке больше двух минут не проводил. — Умник этот с псионическими способностями.

— Угу, — ответил Башкин с самодовольным видом. — Но таковые монстры и в нашем мире присутствовали, и как-то с ними справлялись. Кроме того, у меня есть кое-что, что помогает купировать воздействие псионика. Наконец, у нас четыре автомата и уйма патронов, которые позволят создать ураган огня. Это, скажу я вам, аргумент весомый. Твари, даже умные, имеют обыкновение от пули дохнуть. Завтра отправимся и всё сделаем.

— Всем идти смысла нет, — сказал Винокур, которого убедили красноречивые объяснения учёного. — Марина пусть в номере сидит, да и Федорыч тоже не мальчик, чтобы за мутами бегать.

Коростин возражать не стал, но добавил:

— Ты бы и сам отлежался, нога-то твоя барахлит.

Замечание было к месту, рана в бедре, которую Башкин, казалось, залечил полностью, от долгой ходьбы начала воспаляться, последние километры офицер уже ощутимо хромал.

— Не, я так не могу, — отмахнулся он, — чтобы драка мимо прошла, увольте.

— Значит, идём вчетвером, — подытожил я.

— Да, а сегодня, пока вы спите, мне предстоит долгая беседа с толковым парнем.

Закончив помывку, все отправились по номерам, а я дождался Марины и помог ей с мытьём. Она почти всё время молчала, вид был подавленный, сказывалась усталость и страхи. А после и мы отправились спать, в кои-то веки спали на чистых простынях и в безопасности. Башкин вернулся далеко за полночь, я слышал, как скрипнула дверь соседнего номера.

Глава вторая

Утро следующего дня началось с собрания. Весь личный состав нашей команды собрался в одном номере, чтобы послушать то, что доведёт учёный. Сам Башкин определённо не выспался, глаза были красные, как у кролика, а лицо бледное. Тем не менее, он энергично ходил туда-сюда по номеру и двигал речь.

— Итак, кое-что узнать получилось. Парень, к счастью, в самом деле, попался толковый, с науками дружит, да и память отличная. Я задавал ему вопросы, попутно листая учебники. Среди учебников попалась и история, в том числе новая. События, понятно, изложены скупо, но достаточно, чтобы понять случившееся.

— Да ты не тяни уже, — поторопил его Коростин.

— Так вот, по календарю сейчас две тысячи семьдесят первый год. Мир альтернативен нашему, больше похож на тот, где жили вы и Дмитрий Сергеевич. В две тысячи двадцать пятом году случилось несчастье. Точнее, даже серия несчастий. Была Мировая Война, обмен ядерными ударами и кое-какие действия войск. Что характерно, мир от этого не погиб, но в процессе было использовано (тут трактовки размытые, но я так думаю) тектоническое оружие. На Земле начались подвижки коры, проснулись вулканы и много чего ещё. Карта материков теперь сильно отличается. Но и это был ещё не конец всего. Окончательно погубили мир и низвели его до теперешнего состояния удары биологического оружия. Некая инфекция, природа которой не описывается в учебниках. Часть населения вымерла сразу: заболел, жар, озноб, бред, а через три-четыре дня в гроб. Вакцина была изобретена, но слишком поздно. Выжили те, кто имел врождённый иммунитет, или же имел счастье не заразиться до получения прививки. Когда волна смертей начала стихать, стали видны новые последствия. Болезнь, если человек заболел, но не умер, приводила к нарушениям в генетике. Иногда это происходило сразу, у человека частично атрофировались кости, нарушалась работа органов, часто повреждались кожные покровы. Но чаще всего срабатывало через поколение. В результате появились те, кого Борис Иванович, местный староста называл правильными мутами. Те, кто, став физически уродом, сохранил человеческий разум. Вроде бы, в Крепости работают над лечением, но пока безрезультатно, а муты, согласно естественному отбору, вымирают, поскольку с таким телом даже в идеальных условиях потомство завести трудно.