Те, кого принимают в расчет

Таким образом, первая часть тестов на пригодность к полету - это скрупулезное генетическое исследование, и в этой части планеты проходной показатель равнялся ста процентам. Очень многие, желающие попасть на корабль, во время первого теста отсеивались. Критерием отбора оставшихся была надежность, но не та абсолютная психологическая и физическая надежность, которую можно считать идеалом, а надежность в рамках выполняемой ими работы...

Да, Брэбент скучал по своей команде. Ему нравились и были нужны сейчас все без исключения. Он даже любил их. Будь то невротики или нет, надежные или ненадежные. Сочувствовавшие или противники. Сейчас он был уверен, что еще нужен, им.

Издалека и откуда-то сверху послышался резкий дребезжащий гул. На улице уже было светло.

Брэбент вскочил на ноги и бросился к окну пытаясь разглядеть, откуда доносится звук. Что-то приближалось, гул нарастал и уже превращался в оглушительный рев.

Свет, пламя прорвались сквозь облака.

- Он уже здесь, - прошептал Брэбент, всматриваясь в небо.

Огромный, невероятных размеров космический корабль в ореоле ослепительного пламени совершал посадку. Обжигая каменные стены ближайших домов, он сел прямо на площади возле разграбленной ракеты землян. Эта громадина была намного крупнее "Первопроходца П", болтающегося сейчас где-то на орбите, крупнее любого другого корабля землян, который когда-либо бороздил пространство. В пределах Солнечной системы такие крупные корабли были просто не нужны, но даже те, которые летали к другим мирам, не могли сравниться с этим монстром. Он возвышался на площади в виде цельнометаллической башни высотой в двадцатиэтажный дом.

Брэбент стоял у окна и рассматривал замершего гиганта, блестевшего в лучах восходящего солнца. К кораблю со всех сторон уже сбегались гормены. Этим и объяснялось их столь раннее пробуждение - они ждали свой самый большой корабль, который сможет забрать всех их вместе с землянами и куда-то доставить.

- Ну вот ты и прилетел, - прошептал Брэбент; от усталости у него кружилась голова. - Что же, я готов.

... Всех землян еще до полудня повели на корабль. При этом Брэбенту поручили роль "погонщика". Они шли на корабль, захватив с собой все, что могли донести.

Гибсен и де Джувенел, проходя мимо Брэбента, довольно громко ругались в его адрес, но он даже не взглянул на них. Мери Марн осторожно несла ребенка. Тот разрывался от плача, да и сама Мери была готова разрыдаться. Ретти сопровождал двух детей Крешенци. А у Сэма Джероффа во время посадки был вид человека, который терпит кораблекрушение в открытом море и видит, что спасательное судно уходит все дальше. Последней шла Рей Уэнсли. Они на миг встретились глазами, но девушка сразу же отвернулась.

- Проходите внутрь, - пробормотал Брэбент и зашел следом за всеми.

К землянам был приставлен всего один вооруженный охранник, сейчас молчаливо стоявший у входа. Он держал в руке скорострельный тепловой пистолет. В ограниченном пространстве ракеты он мог убить любого, кто попытался бы сбежать.

Остальные его соплеменники были заняты более важными делами готовили к полету ракету землян, сносили аппаратуру и снаряжение из штаба на площадь.

- Иуда! - прошептал де Джувенед, проходя мимо Брэбента.

Тот даже не отреагировал; он стоял и смотрел в пустоту.

Рей Уэнсли прислонилась к прохладной металлической перегородке и закрыла глаза. Донимал резкий, неприятный запах, исходивший от охранника. Сам отсек был абсолютно пустым. Себе гормены обеспечивали хоть какой-то комфорт, но совсем не позаботились об условиях для узников. Полет, казалось, предстоял долгий и тревожный. О направлении приходилось только догадываться.

Брэбент мельком взглянул на Рей. Все, о чем она думала, было написано на ее лице.

"Ну хорошо, Говард, - думал он, - чего же ты ждешь? Все на борту. Здесь только один чужой, остальные снаружи. Если и представится какая-либо возможность, то только сейчас" Но он не мог не подождать хотя бы секунду, всего одну, как опытный игрок, который продумывает ход, но тянет время. Риск слишком велик, но он обязан рискнуть...

Брэбент решительно подошел к гормену, порылся в карманах, и достал нож, который когда-то был отобран у Гибсена, и передал ему.

- Вот, держи, - сказал он. Тот посмотрел на доктора, что-то закричал и взял.

- Да, еще одно, - продолжал Брэбент, облизав пересохшие губы. - Я думаю, у них все-таки есть один нож. В том же месте.

Опять чириканье. Английская речь гормена воспринималась с трудом.

- Да, - закивал головой Брэбент, - в том же месте, под ребенком.

Он на мгновение закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, гормен уже направлялся к колыбели, держа в одной руке нож, а другую вытянув вперед.

- О, Боже, - воскликнул Брэбент, - он собирается его убить!

- Убить ребенка, убить ребенка! - громом прокатилось по комнате и замерло.