Те, кто любит. Книги 1-7

Наступила осень, и с первого объявления в церкви о предстоящем событии в проповеди преподобного мистера Смита, напомнившего Святое благовествование от Луки, она втянулась в водоворот подготовки к свадьбе Мэри. Преподобный Смит провозгласил: «А одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее».

На церемонию явилась значительная часть жителей Уэймаута: церковные старосты, старейшины, выборные лица, старые друзья по конгрегации, а также сотня различных Куинси, Нортонов, Смитов со всего Массачусетса. Феб и Том командовали служанками, разносившими на подносах копчености и дичь. В доме священника танцы не допускались, но ром был неотъемлемой частью жизни Новой Англии, как и соленая треска; а когда были выбиты пробки на бочонках, мужчины принялись рассказывать непристойные истории округа Суффолк, как всегда бывало на свадьбах.

Джон Адамс пришел в дом пастора вместе с Коттоном Тафтсом. До полудня он старался не показываться на глаза миссис Смит, а кончил тем, что получил от нее благодарность за то, что спас Мэри от молодых парней Уэймаута, пытавшихся ее умыкнуть. «Кража невесты» была излюбленной шуткой в Массачусетсе. Если бы мужчинам удалось затащить Мэри в соседнюю таверну, где закуски и выпивка стояли на столе, а музыканты были готовы играть всю ночь, Ричарду Кранчу пришлось бы оплатить такой разгул, а Мэри отложить свою первую брачную ночь. Предупреждение Джона позволило молодоженам благополучно добраться до своего нового дома в Джермантауне.

— Как ты узнал о заговоре? — спросила Абигейл.

— Я не могу раскрыть мою систему шпионажа. Но могу рассказать историю, которую услышал в комнате, где собрались джентльмены, чтобы «подогреть настроение». Появился один из давних приятелей моего отца, старый Горн, который в юные годы моего отца был адвокатом, — он играл роль насмешника и шута. Он остановил рыночную девицу в районе Нек и спросил, не может ли он потискать ее. В ответ она сказала: «А что это даст? Какая будет польза?» Старина Горн ответил: «Ты потолстеешь». — «Будь в таком случае добр, — сказала девица, — потискай мою кобылу. Она страшно тощая».

Когда ушел последний гость, Абигейл надела свое теплое пальто и пошла с Джоном к коновязи, где стояла его лошадь. Их прощальный поцелуй был затяжным. Она раздумывала:

— Уйду ли я с ним в следующем году?

13

Преподобный Смит разобрал перегородку в спальне девочек и убрал койку Бетси. Это порадовало Абигейл. Бетси была милым ребенком, не таким анемичным, как Мэри, и не таким неугомонным, как она сама. Идя по стопам Билли как баловня семьи, Бетси не была близка со своими старшими сестрами. Теперь, оказавшись с Абигейл в одной постели под балдахином, она воскликнула:

— Как приятно в конце концов быть с сестричкой! До этого меня словно окружали три мамы!

После свадьбы Мэри Абигейл поняла, что не считаться со временем нельзя. Ей пришлось заняться составлением списка приданого, внушительным перечнем простыней, внесенных ею в реестр, — одним словом, всем, что будет нужно ее будущей семье в течение доброго десятка лет.

Как положено претенденту на руку и сердце дочери, следующей на выданье, Джон Адамс также приобрел деловую жилку. Он взялся за судебные дела о невозвращенной находке, о выселении, о подтверждении завещания. С началом 1763 года его поездки в Бостон стали приносить плоды. Он работал вместе с наиболее талантливыми массачусетскими адвокатами: Джеремией и Бенджамином Гридли, Оксенбриджем Течером, Бенджамином Кентом, Робертом Окмюти-младшим, Сэмюелом Фитчем, разрабатывая четыре правила, которые должны быть представлены судьям, с тем чтобы никто не мог участвовать в процессе, не принеся присягу и не имея лицензии. Он не скрывал своей радости.

— Это делает нашу адвокатуру профессиональной. Мы получим шанс установить этические нормы и юридическую процедуру.

Его радость была недолгой. В первую неделю февраля он возвратился из Бостона помрачневший от разочарования и ярости.

— Надули! Одно ядовитое дуновение Отиса — и вся система рассыпалась в прах.

— Твой друг Джеймс Отис, который помог тебе принести присягу? Ты считал его лидером в политике и в юриспруденции.

— Больше не считаю. После того как Гридли зачитал судьям наши правила, назвав их «нормами, не допускающими исключений, согласованными адвокатурой», поднялся Отис и заявил, что не голосовал за подобные правила, что они направлены против юриспруденции и против прав человека. Судьи отвергли нормы. От нас выступил Течер, воскликнув: «Кто проголосует за то, чтобы он получил пост старше полицейского, достоин анафемы!»

Абигейл не могла сказать точно, когда начались малоприятные изменения. В эту весну он работал крайне напряженно, и если она реже, чем прежде, встречалась с ним, то полагала, что вызвано это постоянными поездками в Бостон. При встречах он был по-прежнему страстным, но обходил в разговорах дату свадьбы.