Те, кто любит. Книги 1-7

Они посетили дядюшку Исаака. Семья Смит все еще находилась в Салеме, а их дом служил кровом для родных и знакомых. Здесь Абигейл встретила семью Кранч с тремя детьми; дочь брата Билли из Линкольна; сестру Бетси с Феб, которая помогала по дому; сына Коттона Тафтса — Коттона-младшего; Джона Такстера — кузена Абигейл и клерка-адвоката Джона; дочь дядюшки Исаака и четырех служанок Смита, которые готовили для всех. Каждая семья привезла матрасы, постельное белье, одеяла и даже корову, сено, дрова и продовольствие. Дом именовали семейным госпиталем Смита. Его обитатели укладывались спать ровными рядами, подобно солдатам в казарме.

В Бостоне было много больных, приехавших из соседних поселков. Дом дядюшки Исаака посетил доктор Булфинч, чтобы сделать прививки против оспы. Даже малыши вели себя хорошо, проявляя терпение. Они обсуждали, кто окажется счастливчиком, кто будет первым, на кого подействует прививка, у кого появятся первые язвочки. С тех пор, когда Джон еще до свадьбы отправился в Бостон, желая выработать иммунитет, обстановка серьезно изменилась. Тогда Джона положили в госпиталь, теперь же Абигейл и детям было разрешено выходить в город, посещать друзей до появления первой язвочки.

В полдень на следующий день Абигейл получила из Филадельфии пакет. Вместе с двумя письмами Джона в конверте находились листы бумаги, исписанные его смелой, взволнованной рукой. Рукопись была озаглавлена: «Декларация представителей Соединенных Штатов Америки, собравшихся на Генеральный конгресс».

Абигейл прочитала: «Когда в ходе человеческой истории один народ оказывается перед необходимостью расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим, и занять среди держав мира самостоятельное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца, то уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие к отделению».

Абигейл воскликнула:

— Независимость!

Она выбежала из спальни тетушки Элизабет, где поселилась с Нэб и двумя младшими сыновьями, позвала семью и быстро спустилась в гостиную, за ней по пятам бежал Джонни.

Абигейл подождала, когда все были в сборе; после этого взрослые расселись на стульях и диванах, а девять ребятишек — полукругом на полу.

— Это Декларация независимости. Та самая, какую мы ждали два года. Послушайте, как она прекрасна! «Мы считаем самоочевидными истинами, что все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем очевидными правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и организующее управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа».

Все засыпали ее вопросами. Она воздержалась от чтения разделов, осуждавших британцев. Потом Абигейл перешла к последним пассажам. Она читала медленно, тщательно выговаривала слова, стремясь донести их до каждого.

— «Мы, представители Соединенных Штатов Америки, собравшись на Генеральный конгресс, призывая Всевышнего быть свидетелем искренности наших намерений, именем и властью доброго народа наших колоний торжественно и во всеуслышание объявляем, что наши колонии отныне являются, и по праву должны быть, свободными и независимыми штатами, что они полностью освобождаются от верности британской короне, и что всякая политическая связь между ними и государством Великобритания расторгается, и что они приобретают полное право объявлять войну, заключать мир, вступать в союзы, вести торговлю и совершать любые акты и действия, все то, на что имеет право всякое независимое государство. В подтверждение настоящей Декларации с твердой верой в покровительство Божественного Провидения мы даем взаимный обет жертвовать своими жизнями и своим состоянием и свято блюсти нашу честь».

В ее груди громко стучало сердце; она была горда тем, что свершили вместе колонии; горда участием ее мужа в составлении документа, который должен явиться самым важным из когда-либо написанных на американской земле. Настолько полно Декларация оправдывала ее усилия по укреплению семьи и ее благосостояния. Джон может быть доволен достигнутым, вернуться домой и возобновить юридическую практику.

Вечером в город пришел отпечатанный текст Декларации. Абигейл обнаружила, что, хотя в текст были внесены стилистические изменения, его смысл и значение остались неизменными, за исключением написанной Джоном страницы об отмене работорговли, которая была опущена. Это огорчило ее, но она поняла, что это компромисс ради согласия южных колоний.