Те, кто любит. Окончание

«Молю небеса одарить этот дом и всех, кто будет жить в нем, самыми наилучшими благословениями. Да пусть лишь честные и мудрые люди живут под его крышей».

Они выехали из Филадельфии рано утром. С наступлением зимы дороги оказались в плачевном состоянии. За день им удавалось проехать не более тридцати миль. Четыре дня их бросало в карете от стенки к стенке. Томми занимался поиском помещений, еды, укрытием лошадей в конюшнях. Когда они достигли Балтиморы, на постоялый двор пришел давнишний друг судья Чейз с письмом, содержавшим приглашение майора Томаса Сноудена, владевшего комфортабельной плантацией в двадцати одной миле от Вашингтона.

— Спасибо, судья Чейз, но завтра мы доберемся до Вашингтон-Сити, — сказала Абигейл.

— Пожалуйста, не пытайтесь, миссис Адамс. Это долгая поездка в тридцать шесть миль до постоялого двора, и дорога здесь наиболее разбитая. Вы не доберетесь до наступления темноты. Лучше всего остановиться у майора Сноудена. Его гостеприимство является гордостью новой страны.

От Балтиморы местность, по которой они проезжали, была поистине глухоманью, дорога не была толком проложена. Встречались лишь отдельные глинобитные домики, перед которыми играли негритята. В темных рощах дорога переходила в едва заметные тропы. Навстречу не попадалось ни души. Томми шел впереди кареты, сгибая и обламывая сучья, свисавшие над тропой.

— Ма, боюсь, что мы сбились с пути.

Навстречу попался негр с лошадью и повозкой. Он предложил свои услуги вывести их на почтовую дорогу. Они потеряли два часа. Вскоре показался постоялый двор, где они задержались на спешно собранный обед. Абигейл направила курьера, чтобы попросить Джона выехать навстречу с экипажем и сменой лошадей. И вот они заметили едущую навстречу повозку. Абигейл огорчилась, узнав, что среди возчиков нет Джона. Он написал ей, что находится на заседании кабинета и с нетерпением ожидает ее приезда. Лошади были перепряжены, и они двинулись вперед с такой скоростью, какую позволяла дорога. Тем не менее предстояло преодолеть еще тридцать миль до места назначения.

Опускались ранние ноябрьские сумерки, когда они подъехали к воротам плантации Сноудена. Томми приказал остановить карету.

— Мама, я настаиваю, чтобы мы переночевали здесь. Я не хочу ехать в темноте по этой разбитой колее. Карета может опрокинуться.

— Томми, я не могу навязать такое большое количество людей майору Сноудену. Это неприлично. Мы должны ехать дальше.

Майор Сноуден ждал их перед своим домом. Услышав шум кавалькады на дороге, он вскочил на коня и помчался навстречу. В ответ на протест, что она не может посадить на его шею девять человек, он добродушно заметил:

— Мы можем позаботиться о вдвое большем количестве, миссис Адамс. Не откажите миссис Сноуден и мне в привилегии принять вас.

Они были приняты миссис Сноуден, ее двумя миловидными дочками и сыном, который обедал в доме Адамсов в Филадельфии. Английская по происхождению семья Сноуден жила в добротном доме, умела принимать без церемоний. Абигейл и Томми поужинали вместе с семьей перед ярко горевшим камином, затем крепко уснули, впервые со времени своего выезда из Филадельфии. На следующий день ранним утром они снова были в пути.

Пробило час дня, когда они прибыли в Вашингтон-Сити, подъехали к особняку президента — большому зданию из песчаника, сверкающему белизной под бледными лучами зимнего солнца. Площадка вокруг особняка не была окончена, не было забора, не засеяны лужайки, не разбит сад, не проложены дорожки. Абигейл видела хижины рабочих и заброшенные печи для обжига кирпича.

Курьер заранее доставил известие о том, что они подъезжают. Из окна кареты Абигейл увидела Джона, стоявшего на деревянной лестнице перед домом, за ним толпились ее племянники Билли Кранч и Билли Шоу, а еще дальше Брислер, Бетси Хауард, и Беки — две девушки, ранее посланные ею, Шипли и Ричард — работники, с которыми она подписала контракт в Куинси.

Старый закон, гласивший, что к первому понедельнику декабря 1800 года местопребывание правительства Соединенных Штатов должно быть перенесено в район на реке Потомак, очевидно, не принимался всерьез. Тем не менее их встреча была счастливой. Джон взял Абигейл за одну руку, Томми за другую, и они провели ее торжественным шагом через парадную дверь, при этом президент прошептал:

— Миссис Абигейл Смит Адамс, я приветствую вас в новом особняке президента.

Она хихикнула слегка охрипшим голосом. Затем быстро огляделась, с трудом подавив вздох огорчения. Фойе не было отделано, главная лестница не возведена и не будет готова в эту зиму. Лишь четыре комнаты имели комфортабельный вид: временный кабинет Джона, примыкающий офис Уильяма Шоу, его секретаря, общая гостиная и комната приемов. Остальная часть первого этажа не была даже оштукатурена.

Заметив разочарование на лице Абигейл, Джон спокойно сказал: