Те, кто охотятся на охотников на монстров

— Что будешь пить? Камикадзе здесь отличные. Ой, боже. Извини. Я не хотел… не имел в виду ничего…

— Не против, если я поведу? В смысле без обид и все такое, но…

— Я провел год в Китае, так что чувствую связь с тобой.

(Полагаю, надо радоваться, что никто не спросил, не косая ли у меня вагина. Мы прошли долгий путь.)

* * *

Что такое «монстр»?

Мне нравится определение сорняка: «Сорняк — это растение, которое находится не на своем месте». Может, монстр — это просто существо, которое находится не на своем месте. Но монстру было бы гораздо проще найти свое место, не будь люди такими засранцами.

* * *

Чего мужчины, не охотники на монстров, которые встречались со мной, никогда не делали:

— Не терзали недвижимое тело моей сестры ножом, а потом, дождавшись, когда ее отделившаяся голова вернется, не втыкали нож в ее рыдающие глаза, а потом не обливали ее тело и голову жидкостью для розжига и не поджигали.

* * *

Форму школьницы я могла бы купить в Сети, но по большей части это дешевая дрянь, просто костюм для шлюшек на Хеллоуин. Соседка у меня довольно женственна, так что я своровала у нее из шкафа юбку в клеточку и, купив колготки с белой блузкой на пуговицах, решила, что сойдет.

Как-то в колледже мы с соседкой (белой) выкрасили волосы в электрик. Все говорили, что ее прическа — «полный панк-рок». Все говорили, что моя — «такая анимешная». Вы должны понимать: и так во всем. Это воздух, которым мы дышим.

Я — личность. Я — женщина. Я — американка. Я не растение, которое находится не на своем месте.

Волосы у меня больше не голубые. На моем первом — единственном — свидании с охотником на монстров я хотела, чтоб волосы у меня были черными и прямыми, как он и ожидал увидеть.

Кто-то генетически предрасположен к депрессиям, кто-то не различает цвета, у кого-то абсолютный слух или тетрахроматическое зрение, а кто-то отлично различает вкусы. А у кого-то голова может отделиться ночью от тела и слоняться по миру.

Это никого не делает монстром. Монстром делают поступки. Женщина, чья голова способна летать, которая использует эту силу, чтобы скользить меж облаков и смотреть на городские огни, женщина, которая ни разу не причинила вреда людям и даже коров, овец и белок не тревожила много лет… такая женщина — менее монстр, чем мужчина в федоре с самурайскими мечами, который эту женщину преследует.

* * *

— Мой ник на сайте АмериканскийРонин, а твой — АмериканскаяГейша, — говорит охотник на монстров, потянувшись через стол и касаясь моей руки. — Мы словно созданы друг для друга.

Я опускаю взгляд на почти нетронутую порцию риса и, хихикнув, отвечаю:

— Да.

Проблема в том, что я не могу предложить пойти к нему. Иначе провалю всю свою игру в покорность. Я опасаюсь, что придется пойти на второе свидание, если он не наберется смелости пригласить меня домой — Мисаки не стал, — и мысль о еще одном вечере в его компании меня не прельщает.

Но, по-видимому, убив нукэкуби, он стал увереннее в себе, потому что предлагает:

— Да, я живу тут рядом — не хочешь зайти, мечи заценить?

* * *

Я писала это все в настоящем времени, потому что таков естественный голос профилей на сайтах свиданий — «люблю плавать на каяках, и хотел бы в выходные покататься на горном велосипеде, и так хорош в куннилингусе, что ты не поверишь», — но это не правильное время. По крайней мере, для охотника на монстров.

Надо отдать должное охотнику на монстров: мечи он держал острыми. Его не пришлось долго побуждать все рассказать — подтвердить мои подозрения, превратить страхи в уверенность. И уверившись, что он сделал то, что я думала, я поступила так, как от меня ждали.

Голова нукэкуби отделяется бескровно, магией. Чего не скажешь о головах обычных людей.

Меня могли увидеть уходящей от его дома, когда он загорелся, — пожар привлекает внимание. Но если свидетели и были, я уверена, они ищут темноволосую азиатку, в возрасте от девятнадцати до сорока. В Бэй-Эриа есть квартал, где живут одни азиаты. Но я там не обитаю. И все же полиция умна, и есть связи, тропки, по которым можно последовать, особенно в интернете, и они приведут ко мне. Все верно. Моей семье не впервой было уезжать и начинать все заново, в другом месте. Мы это умеем. Я не разместила бы это здесь как послание, предупреждение, похвальбу и признание, желай я сохранить свою жизнь неизменной. Нажав кнопку «опубликовать», я исчезну.

Моя сестра никого не убивала, чего я не могу сказать об охотнике на монстров. И о себе не могу сказать, теперь. Уверена, вы гадаете: я тоже монстр? Часть выводка нукэкуби, суетящейся орды монстров, притворяющихся людьми? Или моя сестра — приемная? Быть нукэкуби — это проклятие или нечто врожденное? Если это проклятие — погибло ли оно с моей сестрой или перешло к кому-то еще в семье? Решайте сами, монстр ли я. Надеюсь лишь, что ваше решение не основано на том, может ли моя голова отделяться от тела и летать ночами по темному небу, глядя, как внизу уменьшается земля, пока встречный ветер — конечно же, только ветер — вызывает слезы на моих глазах.

Перевод — Василий Рузаков