Читаем Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель полностью

Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель

— Антоний? — Эшер покачал головой. Его хриплый голос был настолько слаб, что, пожалуй, никто, кроме вампира, не смог бы его расслышать. — Я не знаю. Кто-то был…

Обрывки сна или галлюцинации — костлявые пальцы, ласкающие серебряную щеколду, — смутно всплывали в его сознании и никак не могли проясниться окончательно.

— Я оставил это в другой половине подвала. — Вампир достал из сумки широкогорлую фляжку и картонную коробку, издающую слабый аромат свежего хлеба.

— Не кровь, надеюсь? — осведомился Эшер, когда Исидро налил густого бульона в чашку, и вампир снова улыбнулся.

— В романах — в частности, у мистера Стокера — обычное дело, если друзья выручают жертву вампира, предложив ему свою кровь, но обращаться с подобной просьбой к случайным прохожим, согласитесь, не совсем удобно.

— «Спустись со мной в подвал, я лишь возьму часть твоей крови и сразу же отпущу тебя…» У Гиацинты это прозвучало бы убедительно. Но, насколько я знаю от Лидии, случайный прохожий здесь вряд ли бы помог. Человеческая кровь имеет разные группы.

— А вы думаете, вампиры не интересовались этим после того, как были опубликованы статьи мистера Харви? — Исидро помог ему сесть. — Мы знакомы и с аппаратами для переливания крови, и с полыми иглами. Я слышал, что венские вампиры впрыскивали жертвам в кровь кокаин. Когда сосуды Дюара получили распространение в прошлом году, Дэнни пытался сделать запас свежей крови, но оказалось, что она при этом утрачивает вкус, да и не в одной крови дело. Полагаю, представься нам такая возможность, — добавил он, не повышая голоса, — многие из нас изменили бы образ жизни.

Эшер поставил чашку на колени, руки тряслись от слабости. Пальцы Исидро обжигали холодом.

— Не будьте наивны… Убивали бы, как убиваете…

Вампир приподнял брови.

— Возможно, вы правы. — Он забрал пустую чашку, и каждое движение его было изящно и экономно, как сонет. — Насчет Гриппена не беспокойтесь. В данный момент он и Хлоя возвращаются в Лондон…

— Дон Симон…

Он оглянулся — демон и убийца, спасший жизнь Эшеру.

— Спасибо…

— Вы у меня на службе, — сказал вампир — бесстрастный ответ аристократа, для которого долг столь же свят, как и права. — И мы еще не ликвидировали убийцу… Я, кстати, до сих пор не убежден полностью, — продолжил он, аккуратно убирая в сумку чашку, флягу и ложку, — что убийца не сам Гриппен. Здесь я полагаюсь на вашу версию, что вампиризм — чисто медицинская патология. За триста пятьдесят лет изменения могли накопиться в таком количестве…

— Тогда они должны были накопиться и у вас.

— Необязательно. — Он обернулся, указав плавным жестом на свои бледно-пепельные волосы. — Хотя в юности я был белокурым, но волосы у меня были гораздо темнее, чем сейчас, а глаза и вовсе темными. Такая бледность глаз и волос для нас не совсем обычна. Может быть, это как раз то, что называется мутацией вируса, если, конечно, вирусы имеют к этому отношение. Старейший вампир, которого я знал, мой мастер Райс, тоже был бледным в отличие от своих птенцов… Так вот, с возрастом изменения могли накопиться, а коль скоро Кальвар покинул Париж по тем же самым причинам, которые восстановили против него Гриппена в Лондоне…

— Нет. — Эшер откинулся на подушку, настолько обессилевший от своих попыток выпрямить спину, что сейчас ему хотелось только спать. — Вы не читали газеты? У меня в кармане… — Он засомневался. — А, нет, я ее оставил в катакомбах. Перепечатка из лондонской «Таймс». Гриппену потребовались бы сутки, чтобы сюда добраться, а за день до того, как на меня напали, в Лондоне вампиром было в одну ночь убито девять человек. Полиция сбита с толку тем, что тела жертв обескровлены, но…

— Девять?!

Впервые Эшер видел дона Симона ошеломленным. Или, может быть, он просто научился тоньше различать проявления чувств Исидро?

— Я не думаю, что это дело рук какого-нибудь известного нам лондонского вампира. Гриппен, конечно, зверь, но он бы не уцелел в течение трехсот пятидесяти лет, совершай он такие безумства. Теперь я знаю, что Гриппен и Хлоя здесь ни при чем, да и на Фарренов это не слишком похоже. Такое впечатление, что некий вампир, долго сдерживавший свои желания, дал себе наконец волю.

— На эту роль Гриппен как раз вполне подходит, — пробормотал дон Симон. — Но девять жертв…

— Во всяком случае, это означает, — сказал Эшер, — что мы имеем дело с неизвестным нам вампиром.

Исидро кивнул.

— Да, — сказал он. — И такое впечатление, что с сумасшедшим.

Эшер вздохнул.

— Моя няня говаривала: «День ото дня дела идут все лучше и лучше». Мне было бы спокойнее думать, что она права. — Он уронил голову на подушку, набитую соломой, и вновь провалился в сон.