Те, кто приходят из темноты

Мужчины тоже побежали. Оба мчались ко мне, очевидно сообразив, что от меня первого следует ждать неприятностей. Их лица были бледными и совершенно спокойными. Один – высокий, светловолосый; другой – ниже ростом, с рыжими волосами. По давней привычке я потянулся к поясу брюк, но там, естественно, ничего не было.

Я встретил первого, высоко подняв правый локоть, и нанес ему сильный удар в основание шеи. Он отлетел назад и свалился на мокрый тротуар. Георг и другой тип уже сцепились – и, прежде чем я успел до них добраться, рыжий врезал ему головой в лицо. Георг сполз по боку машины.

Я почувствовал, как меня за правое плечо схватила рука, и, снова встав в низкую стойку, резко развернулся влево, не так, как сделало бы большинство людей. К тому моменту, когда я быстро повернулся назад, высокий потерял равновесие, и я врезал кулаком ему в бок. Мы оказались так близко, что он закашлялся прямо мне в лицо.

Я ударил его коленом в бедро, попав в нервное окончание, и он снова упал, а его товарищ перестал избивать Георга и схватил меня за горло обеими руками.

Он был сильнее и упрямее своего напарника, и ему удалось отшвырнуть меня на капот машины. Я ударился и стал сползать на землю, рыжий тут же метнулся ко мне.

И я, выбросив ногу, нанес ему удар по икре. Он споткнулся, мне удалось, одновременно поднявшись на ноги, врезать ему плечом в лицо. Он повалился на бок, и я с силой наступил на пальцы его правой руки.

В этот момент его напарник сунул руку в карман, и я повернулся к нему, дожидаясь, когда он займет подходящую позицию. Сомневаюсь, что в тот момент я помнил, что у меня нет оружия. Вряд ли я вообще тогда я о чем-то думал. Я превратился в человека, который делает то, что делает, охваченного гневом и желанием причинить кому-нибудь боль за неожиданную и необъяснимую пустоту, образовавшуюся в самом центре его жизни.

– Нет, – сказал тот тип, которого я швырнул на землю, но обращался он не ко мне.

Его товарищ замер, а потом вынул пустую руку из кармана. И оба быстро и тихо помчались по улице.

Георг скорчился около своей машины, закрыв ладонями лицо. Я, тяжело дыша, присел перед ним на корточки и отвел его руки. Под носом было много крови, она стекала по подбородку на куртку. Прежде чем он успел мне помешать, я ощупал его нос. Он выругался и попытался меня оттолкнуть.

– Ты в порядке, нос не сломан, – сказал я.

Затем я встал и посмотрел в дальний конец улицы. Мужчины исчезли.

– Кто они? – спросил я.

– Что?!

Водитель уже выпрямился и дрожащими руками искал ключ. Он смотрел на меня так, словно я был неизвестным существом, выползшим на берег из воды, или диким животным с острыми окровавленными зубами.

– Ты слышал. Кто они?

Он потряс головой, будто не мог поверить в случившееся.

– Какие, черт подери, у тебя проблемы? – спросил я, схватившись за дверцу, когда он уселся на водительское место. – Я только что спас твою задницу. Кто это был?

– Как я могу знать?

– Да ладно тебе, – не отставал я. – Они не добрались до тебя сейчас, но они вернутся. Будешь изображать идиота и…

– Я не знаю! – выкрикнул он. – Я не преступник. Ни здесь, ни там. Я имею степень по биохимии.

– Но…

– Ты прав, гений. Я говорить с полицией уже. Моя сестра была журналист в Санкт-Петербург. Ее убить три года назад. Вот так я говорить с полицией уже.

Он помахал пальцем у меня перед носом.

– А ты, а? Кто ты?

Он плюнул мне под ноги, захлопнул дверь и уехал.

А я остался стоять посреди улицы, которая вдруг показалась мне очень тихой, да и весь город замолк, если не считать далеких гудков и сирен, возвещавших, что где-то все еще продолжается жизнь. Мне было не по себе, к тому же болели руки.

Я повернулся и посмотрел вдаль.

Глава 13

Элисон стояла у кухонного стола, упершись в него руками. Серо-голубой свет за окном означал, что наступил нежеланный рассвет. Она знала, что должна повернуться и посмотреть на мужа. Знала, что им нужно многое сказать друг другу, хотя она уже сказала все, что могла, и не сомневалась, что Саймону это известно. Даже несмотря на то, что голова у нее раскалывалась, она понимала, что ей придется повернуться. Но как посмотреть в глаза другому человеку в такой день?

Не важно. Все равно деваться некуда.

Она повернулась. Ее муж сидел за обеденным столом. Несмотря на измученный, напуганный вид, он был возбужден и полон энергии. Она узнала это выражение лица. Оно появлялось всегда, когда он понимал, что надо что-то делать, но не имел ни малейшего понятия что. Это был сигнал готовности. Как будто он хотел сказать: «Я знаю, что ничего не делаю, но видишь, я готов действовать». Он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее.

– Нет, ничего, – сказала она.

Элисон охрипла. Очевидно, потому, что вчера кричала и плакала, а потом ей пришлось много говорить. Она кричала, когда пошла на берег, потом вернулась, обыскала весь дом, выбежала во двор между домом и шоссе, на другую сторону дороги, снова промчалась по дому, а затем на пляж, где дул жуткий ветер.