Правда, иногда на Толю нисходила странная задумчивость. Он уединялся в своей комнате, доставал диск и подолгу разглядывал безмолвную поверхность. Сердце его сжималось от тоски. Но это случалось с ним всё реже и реже…
За лето Толя вытянулся, окреп, загорел, и характер его стал мягче, ровнее. Родители нарадоваться на него не могли, шептали друг другу с понимающими улыбками: «Наш-то взрослеет, совсем взрослый!»
В конце августа они вернулись в Москву, и первого сентября Толя пошёл в школу. Он рад был увидеть своих испытанных старых друзей, с удовольствием пожимал протянутые руки, смеялся, но на вопросы отвечал рассеянно и со скукой слушал восторженные рассказы о каникулах.
Прозвенел звонок, и все побежали в класс. Толя брёл последним, уворачиваясь от резвящихся одноклассников. В классе он огляделся — где есть свободное место? — и за одной из парт увидел Софу. У него перехватило дыхание. Да, это была она, никаких сомнений. Немного бледная, но ещё более прекрасная, она озабоченно раскладывала перед собой учебники и тетради. Толя приблизился к ней.
— Софа, это ты?! Здравствуй, Софа. Девочка подняла голову.
— Ты ко мне обращаешься, мальчик? Но меня зовут Катя. Ты чего испугался? Что с тобой?
Толя проглотил комок в горле.
— Катя? Ты — Катя? Допустим. Но откуда ты взялась?
Девочка зябко повела плечами.
— Как откуда? Меня перевели из другой школы.
— Из какой?
— Из пятьсот сорок третьей.
— А есть такая школа?
Девочка отвела волосы со лба Софиным движением.
— Могу тебя туда сводить, недоверчивый мальчик!
Толя мгновение помешкал и сел рядом на свободное место. В класс вошёл учитель математики…