Те, кто в опасности

Совет директоров должен был продолжаться полтора часа. Но Гектор держал его в напряжении почти четыре часа. Даже Хейзел была захвачена врасплох: она впервые слышала его выступление на публике. На душе у нее теплело от гордости, когда она слушала его, такого красивого, и уверенности. Он много знал и отлично владел темой. Мысли высказывал ясно и связно, но в то же время выбор слов привлекал и заставлял думать. Конечно, Джон Бигелоу, отставной сенатор-демократ из Техаса, попытался подставить ему ножку, но Хейзел предупредила Гектора о нем, и Гектор так искусно опроверг слова Бигелоу, что остальные невольно зааплодировали. Как и предсказывала Хейзел, Гектора единогласно избрали в совет директоров. Потом все столпились вокруг, поздравляя его.

Хейзел незаметно, но решительно вывела Гектора из кружка директоров и на своем «мазерати» отвезла на ранчо.

— Здорово! — воскликнула она, едва они оказались на шоссе. — Ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь так говорил. Я еще не рассказала тебе о поездке в Вашингтон. Я виделась с президентом. Рассказала, что заплатила выкуп за освобождение Кайлы. Он прочел мне наставление, как вести себя с террористами. А потом сказал, что очень рад за нас с Кайлой. Очевидно, обрадовался, избавившись от заботы.

— Разве ему не захотелось узнать, кто злодеи?

— Конечно, захотелось. Меня расспрашивали Робертс и целая группа важных шишек из ЦРУ. Но я им сказала, что все переговоры велись по телефону, и платили по электронной почте. И я ничего не знаю.

— Они поверили?

— Вероятно нет. Но меня не стали пытать, чтобы узнать правду.

— Они наглые, но не глупы. Понимают, с кем имеют дело, — рассмеялся Гектор.

Припарковавшись в подземном гараже, Хейзел посмотрела на часы.

— Ты затянул заседание. У нас всего час сорок до поездки в клуб, — предупредила она. — Хочу познакомить тебя с людьми, которые действительно имеют вес в Техасе.

— Значит, у нас есть время нежно пообжиматься. Что думаешь? — серьезно спросил он.

— Ты ужасен, Гектор Кросс, — строго сказала она. — Ну хорошо. Вероятно, немного времени для этого можно выкроить.

Она схватила его за руку, и они побежали к частному лифту, который доставил их в крыло спален. Час спустя, когда Хейзел вышла из своей гардеробной, он ждал ее в гостиной. Они стояли на противоположных концах комнаты и смотрели друг на друга.

— Неплохо, — сказала она наконец. — Совсем неплохо.

— Покрутись! — приказал Гектор, и она сделала пируэт. Бальное платье вздымалось вокруг длинных, спортивных ног, обутых в украшенные бриллиантами черные бархатные туфельки.

— Пытаюсь подобрать слова, чтобы описать твою красоту, — сказал он, — но это невозможно. Могу только сказать, что ты прекраснейшая женщина на земле.

— Сойдет, — со смехом сказала Хейзел.

— Нет, подожди! — Его выражение изменилось. — На тебе бриллианты Барбары Хаттон?

Она кивнула и снова рассмеялась.

— Конечно, дорогой. Для моего мужчины только самое лучшее.

Он глядел озадаченно.

— Но… но… — возразил он, — это ожерелье пропало, когда затонул «Влюбленный дельфин».

Она покачала головой, все еще улыбаясь его замешательству.

— То ожерелье было копией.

— Копией? — Он был ошеломлен. — А то, что на тебе сейчас? Оригинал?

— Конечно нет. Оригинал в банковском сейфе в Швейцарии. Ты вообще-то представляешь, сколько стоила бы страховка, если бы я надевала это ожерелье в магазины или на танцы в клуб?

Он перевел взгляд с лица Хейзел на картину Гогена на стене за ней. Великолепный таитянский пейзаж с обнаженными местными женщинами в голубой речной запруде на первом плане.

— А это почем страховать?

Она обернулась, увидела, на что он смотрит, и снова улыбнулась.

— О, это страховать не стоит.

— Опять подделка?

— Подделка — слишком уничижительное слово. Скажем лучше, что это представление оригинала; сам оригинал в тайном сейфе в Лондоне, где строго контролируется температура, влажность и влияние освещения.

— А картины, пропавшие на «Влюбленном дельфине»?..

— Да, конечно. Это тоже были представления. И дело не только в опасности: представь, что сделала бы с этими хрупкими шедеврами постоянная перемена климата. Все мои копии написаны одаренной парой из Тель-Авива, мужем и женой. Их работы почти неотличимы от оригиналов, которые я намерена при первой же возможности показать тебе. Ты будешь единственным, кто получил такую привилегию, кроме нас с Генри, конечно.

Он радостно рассмеялся.

— Ты хитрая девчонка, Хейзел, сердце мое!

— Ты и половины не знаешь. Однако хватит болтать. Отвези меня потанцевать, пожалуйста. — Она помолчала, потом нерешительно сказала: — Я думаю, можно взять с собой Кайлу. Не хочу пока оставлять ее одну.

— Великолепная мысль! Я буду сопровождать двух прекраснейших девушек Техаса.

* * *