Те, кто внизу

Впереди, в авангарде, начинается перестрелка, но это уже никого не удивляет. Новобранцы поворачивают лошадей и неудержимо гонят их назад к выходу из ущелья.

Из пересохшего горла Деметрио вырывается проклятье:

– Огонь! Огонь по бегущим! Занять высоты! Выбить противника! – рычит он, как дикий зверь.

Но врагов тысячи, они надежно укрыты и спокойно, лента за лентой, расстреливают из пулеметов солдат Деметрио, которые падают, словно колосья под серпом.

Из глаз Деметрио струятся слезы ярости и скорби. Он видит, как Анастасио, даже не вскрикнув, медленно сползает с коня и неподвижно замирает па земле. Рядом с ним падает Венансио – пулеметная очередь прошила ему грудь. Паленый срывается с откоса и камнем летит в пропасть. Неожиданно Деметрио остается один. Вокруг него роем жужжат пули. Он спрыгивает с седла, переползает от скалы к скале, находит наконец падежный бруствер, прячет за камнем голову, прижимается к земле и начинает стрелять.

Противник развертывается цепью и преследует немногих беглецов, успевших скрыться в молодом дубняке.

Деметрио тщательно целится, ни одна пуля не ложится мимо цели. Паф!… Паф!… Паф! Он ликует – его прославленная меткость не изменила ему: кого поймал на мушку, тот уж не уйдет. Обойма кончается, он вставляет другую. И снова целится.

Ружейный дым еще не рассеялся, а уж невозмутимо и таинственно звенят цикады, сладко воркуют голуби на уступах скал, мирно щиплют траву коровы. Горы выглядят празднично: на их недосягаемые вершины, словно белоснежная фата на голову невесты, опускается непорочно-белое облако.

У огромной, величавой, словно портик древнего храма, расселины лежит Деметрио Масиас с остекленевшими глазами и все еще целится из винтовки.