Те, кто желает мне смерти

«Держись прежней линии», – приказал себе Джейс, хотя очень не хотелось играть подобную роль перед Итаном Сербином, чья убедительная манера выказывать разочарование при помощи молчания очень напомнила ему собственного отца. А Джейсу приходилось угождать отцу, потому что тот часто работал сверхурочно, и вдобавок через боль, принимая таблетки, которые ему никогда не помогали. Джейс рано узнал, что чем больше он будет делать сам, чем большее число проблем уладит самостоятельно, тем лучше. Не то чтобы его отец был жестокий или злой. Просто жизнь не была добра к нему, так что Джейс старался в меру сил недостаток этого добра восполнить.

И пока та половина его, которая оставалась Джейсом, пыталась сказать: «Простите, Итан», половина Коннора говорила: «Дай ему то, что, по его мнению, ты собой представляешь», – а у Джейса хватало ума прислушиваться к этой половине.

– Да какой он мне друг? Мы здесь не из-за того, что друзья. Или потому, что нам тут так уж нравится. Вроде всем это известно.

Прозвучало то, что надо, прозвучало правильно. «Не выходи из роли, не выходи из роли!» Это был совет отца. И, естественно, ключевым моментом этого принципа было помнить, как тебя теперь зовут.

– Хорошо, – сказал Итан Сербин. – Это не твой выбор. Могу припомнить, как меня самого не раз посылали куда-то не по моему собственному выбору. А как же быть в том случае, когда требуется просто выжить? Думаешь, это твой собственный выбор, если вдруг упадет самолет? Будет ли это вообще хоть чей-нибудь выбор?

Джейс помотал головой.

– Так что будем работать с тем, что у нас есть, – продолжал Итан. – Это справедливо по отношению к стихии, погоде, припасам… всему на свете. И, конечно, это касается твоих спутников. Ты работаешь с теми, кто тебе достался. Ни с кем еще не подружился? Отлично. Может, еще подружишься. А может, и нет. Но мы не терпим лишь одного – потому что в другой ситуации мы все давно погибли бы, – это неуважения. Ты постоянно проявляешь неуважение к Марко – как он тогда придет к тебе на выручку, когда действительно будет тебе нужен? Когда ты сломаешь ногу и тебе понадобится, чтобы он тащил тебя на себе? Разве ты не пожалеешь, что не выказал ему несколько большее уважение, не вел себя чуточку повежливей?

Джейс мрачно пожал плечами, старательно делая вид, будто все это ему совершенно по барабану.

– Думаю, что пожалеешь, – заключил Итан. – И когда вы оба будете работать сегодня вечером вместе, собирая топливо для костра – он за свой язык, ты за неуважение, – может, до тебя это дойдет.

– Может, – отозвался Джейс, все еще пытаясь вести себя так, чтобы не выходить из роли. Итан надолго остановил на нем взгляд, а потом отвернулся.

Остальные внимательно изучали Джейса. Тот хорошо видел выражение их глаз и знал, что оно означает. Вдоволь насмотрелся на такое на лице Уэйна Поттера. Теперь он был мишенью, и не только для людей из карьера, но и для парней, с которыми ему предстояло провести лето. А все потому, что не сумел вовремя вспомнить свое вымышленное имя…

– Хорошо, – объявил Итан Сербин, – сейчас самый момент кому-нибудь сказать мне, где мы находимся.

Ему часто приходилось проделывать подобное – внезапно остановиться и задать им какую-нибудь задачку, переключить их внимание на местность вокруг, – но сей раз у Джейса было чувство, что Итан сделал это, дабы переключить внимание с него, Джейса, словно он тоже знал, что назревает беда.

– Ни карт, ни компаса, – сказал Итан. – Скажите мне, в каком направлении мы сейчас смотрим?

Смотрели они какую-то гору. За спинами у них тоже была гора. В каком направлении, говорите? Ничего сложного. Джейс поднял глаза к солнцу – встает или садится? Так можно определить, где восток, где запад.

– Что ты делаешь, Коннор? – спросил Итан.

– Ничего.

– На что ты смотришь? – терпеливо уточнил он.

– На солнце.

– Зачем?

Джейс опять пожал плечами, все еще не желая выходить из образа, и вид у Итана стал разочарованный, хотя он и не давил на него.

– Инстинкт подсказывает Коннору совершенно правильные действия, – сказал он.

– Бойскаут – всем деткам пример, – прошептал Марко.

Да, с данного момента все оборачивалось далеко не лучшим образом.

– Небо всегда сориентирует нас, если мы заблудились, – говорил тем временем Итан. – Ночью вы можете использовать звезды, а днем – солнце. Но прямо сейчас я подозреваю, что Коннор несколько сбит с толку. Потому что где сейчас солнце, парни?

– Прямо наверху, – отозвался Дрю.

– Вот именно. Мы знаем, что оно встает на востоке и садится на западе, так что утром и вечером все просто. Но прямо сейчас? В самый полдень? Как нам узнать, в какую сторону мы смотрим?

Ответа ни у кого не нашлось.

– Об этом нам расскажут тени, – сказал Итан. Он поднял свой посох – тонкий шест с телескопическими секциями, позволяющими регулировать длину, – и воткнул кончик в землю, так, чтобы тот вертикально торчал из земли. – Дрю, возьми-ка какой-нибудь камушек и отметь тень. Как можно дальше, самый кончик.

Дрю бросил плоский голыш туда, где тень растворялась на освещенной солнцем земле.